вооруженных рабочих, затрясся от страха:
– Караул! Грабители!
– Не ори, все одно ни солдат, ни городовых поблизости нету, – сказал спокойно Колотубин. – Мы не грабители! Мы из революционного отряда, ясно!
– Так… что же вам надобно… господа рабочие?
– Отряд одеть надобно, – пояснил Колотубин и, направившись за прилавок, стал пальцем указывать на добротные пальто на меху и романовские полушубки, варежки и шапки. – Вот это… это… и это.
Больше всех нагрузился Костя Ерофеев, он брал все, что попадалось ему на глаза, и поспешно складывал в наволочку из-под матраца. Когда вернулись на баррикаду, Костя ловко вытряхнул из него содержимое на притоптанный снег:
– Одевайся, братва!
Пальто, шапки, варежки, перчатки тут же расхватали, и у костра осталось лишь несколько странных меховых изделий.
– А энти что не берете? – спросил Костя.
– У нас тут девок нету, – сказал кто-то.
– При чем тут девки? – недоумевал готовый вот-вот взорваться Костя. – С таким трудом достал и потом изошел, покуда тащил. А им девки все на уме! – Он взял одну валявшуюся вещицу и развернул ее. – Чудные какие шапки буржуазия носит! Мода!
– Ну да, шапки! – возразил стоявший рядом хмурый дружинник. – То бабья одежка.
И под общий хохот дружинник приложил меховой лифчик к широкой груди слесаря Ерофеева.
– Смотри!
Лицо Кости сразу стало багровым. Он выхватил злополучный меховой лифчик из рук дружинника и швырнул в пламя костра. Бросить другие в огонь ему не дали. И над баррикадой еще долго раздавался веселый гомон.
Всю ночь дружинники не смыкали глаз, ждали нападения солдат, которые изредка постреливали. По очереди покидали баррикаду и грелись у костров.
Вот тогда-то и состоялся памятный разговор двадцатилетнего Степана Колотубина с дядей Васей, который навсегда запомнился волочильщику.
– Давно я к тебе присматриваюсь, Степан, – сказал дядя Вася, хлебая из чашки подогретый суп. – У тебя есть деловая хватка. И рабочие тебя уважают за справедливость и сноровку такую смекалистую.
– Жизнь всему научила, – отмахнулся Степан, усаживаясь возле костра. – Однако мороз шпарит, как кипятком…
Дядя Вася отставил чашку и внимательно посмотрел на Колотубина, потом сказал:
– Вот, победим, свою власть установим, рабочую. Заводы конфискуем, они станут нашими.
– Ясно дело, будет все наше, – поддержал Степан, – народное то есть…
– На заводах своих директоров поставим. Вот, например, на Гужоновский завод лично я буду рекомендовать тебя, товарищ Колотубин.
Степан от неожиданности оторопел. Лицо и шея полыхнули жаром. Он недоуменно уставился на командира дружины, который спокойно прикуривал от горящей щепки.
– Меня?!
