p>
Эта книга написана не благодаря, но вопреки…
В большинстве своём, окружавшие меня люди, только тем и занимались, что осознанно или нет, мешали мне и создавали всевозможные проблемы, не говоря уже о какой-либо поддержке. День за днём я лишь преодолевал чудовищное сопротивление окружающей действительности, и это отнимало у меня больше времени и сил чем всё то, что лежит сейчас перед вами. Те же, кому я по неосторожности проговаривался о том, чем занимаюсь, смотрели на меня с плохо скрываемой жалостью и сочувствием и, кажется, готовы были погладить по голове. Я даже не в состоянии описать тех чувств, которые испытывал при этом. Некое подобие благодарности, я мог бы выразить лишь тем, кто не проявлял ко мне какого-либо интереса, во всяком случае, их равнодушие никак не мешало мне.
Данный текст может вызвать неадекватное поведение. Противопоказано детям и подросткам до 18 лет, беременным женщинам, домохозяйкам, лицам с заболеваниями центральной нервной системы, водителям транспортных средств, операторам технологических установок, машин и механизмов.
Считаю необходимым также предупредить читателя, что действие данной книги разворачивается далеко отсюда, на одной из планет, вращающейся вокруг одной из звёзд, одной из спиральных галактик, неумолимо расширяющейся Вселенной, возникшей из ничего что-то около 13 миллиардов лет назад. И, как нетрудно сделать из всего этого вывод, всё, что описано здесь, является чистейшей воды вымыслом на все сто и даже более процентов. От начала до конца вымышленный мир этой книги не имеет и не может иметь ничего общего с окружающей вас действительностью, а любые совпадения, если только они вообще могут быть, случайны. Но если всё же, каким-то непостижимым образом (а это практически исключено), кто-то обнаружит в происходящем, что-то отдалённо напоминающее ему его собственную жизнь, или её отдельные стороны, или, тем паче, узнает в ком-то себя, что ж…
так ему и надо.
Не хочу быть одним из вас.
(Из записки одного самоубийцы)
Я преклоняюсь и чувствую себя виноватым перед всеми кто жил, перед миллионами поколений самых разнообразных живых существ, которые видоизменяясь и страдая, проделали долгий и мучительный путь к той, весьма сомнительной вершине эволюции, которой я, как мог, являлся до сих пор. Было что-то невыносимое в том, что я был. Был, как вообще что-то бывает здесь и сейчас и в любой другой точке времени и пространства, в настоящем, что непрерывно становится прошлым, не гарантируя будущего, в пустоте площадей и тисках медленно сужающихся улиц, где время неумолимо толкает нас вперёд дорогами, которые не приходится выбирать.
Так или иначе, всё тянется из прошлого, всё имеет свои причины и следствия, каждая жизнь и каждая смерть, всё что застигает нас врасплох, не оставляя выбора, и спустя какое-то время кажется неизбежным.
Всю жизнь мы ставим перед собой высокие цели и клянёмся в вечной любви, карабкаемся на пьедесталы и хватаемся за соломинки наших надежд, мы кажемся себе теми, кем хотим казаться, и только наша суетность мешает нам быть по-настоящему. И мы врём друг другу, что дело не в деньгах, приводя самые разумные доводы в пользу своего легкомыслия, и добиваемся чего-то изо всех своих сил, успокаивая себя тем, что это уже навсегда, в то время как навсегда не бывает ничего, кроме смерти. И куда бы мы ни шли, и какие бы ни преследовали цели, когда-нибудь и где-нибудь заканчиваются все дороги, не приводя ни к чему и ничего не оставляя. И какие бы оправдания мы ни придумывали, и кем бы ни считали себя, мы лишь делаем то, что умеем и живём, потому что обречены, являясь рабами самой тяжёлой и смертельной зависимости, и она – жизнь.
Набежавшей волной нескончаемого времени меня выбросило на пустынный берег сырого серого утра, и я лежал среди мусора и обломков какого-то сна и не знал, что делать. Тогда я вдруг с удивлением понял, что оставлял своё тело без присмотра, и за время моего отсутствия со мной могло произойти что угодно. Мне нравилось пребывать в небытии, и я старался избегать снов, потому что они приносили тревогу, но даже чёрные бездонные воды подземного мира, что смыкались надо мной каждый раз, унося и выбрасывая на берег как мёртвую рыбу, не приносили облегчения.
Вернувшись, я чувствовал себя не в себе и смотрел на свои руки впервые. Во мне что-то было не так – трудно выразимое в словах ощущение, словно кто-то носил вашу обувь, которая теперь навязчиво кажется вам чужой. Как это всё же странно осознавать себя существом, что-то осознающим, и не находящим в своей памяти того, что было до него, и что будет после; существом, задающим себе вопрос: какая сила заставляет каждого из нас дважды переступать грань отделяющую бытие от небытия, и какой в этом смысл? Как это странно жить и ощущать себя живым.
Впрочем, вполне возможно, это была лишь пелена ещё не до конца отступившего сна, потому что и в состоянии более ясного ума, я часто был склонен преувеличивать даже самые обычные вещи.
Я
