ли рискующая заиметь те в будущем, тоскливо посмотрела на обеих и очень по-женски закатила глаза. Больше всего ей хотелось развалиться сейчас в любимом кресле у телевизора. Она давно была неравнодушна к кобельку из рекламы «Pedigree Pal». Радость от просмотра коммерса портило только то, что по телевизору тот бегал не один.
– Кому и СНГ – зверинец, – холодно сказала Мария.
В её голосе не было не только тепла, но и любви к новой родине с неудобоваримой аббревиатурой. Пройдя ещё несколько шагов, она остановилась и объявила старушке, что идти на базар передумала. Та предприняла попытку продолжить общение, но Саньковская распрощалась с ней, и красный плащ быстро затерялся среди разноцветных одежд прохожих.
Если в некоторых странах бродят упорные слухи, что миллионером может стать любой чистильщик обуви, то на своей родине Пётр Дормидонтович Криворучко начинал пастухом и сделал карьеру председателя колхоза «Светлый луч». Благодаря книге «Болезни копыт крупного рогатого скота», которую стянул у заезжего дантиста, живой рыбе и аппетиту соотечественников колхоз под его бдительным руководством процветал. Казалось, чего ещё желать? Однако он желал и, когда задул сквозняк, громко заявленный как «ветер перемен», у него дёрнулась деловая жилка.
На замечания скучающей от его отсутствия супруги, что если муж не перестанет заботиться о здоровье копыт, то она позаботиться о крепости его рогов, Криворучко отвечал:
– Какие возможности! Ты только посмотри!
Жена смотрела и говорила:
– Какие к лешему возможности? Здоровых мужиков в деревне раз-два и обчёлся…
– У меня словно бы открылось второе дыхание! – не унывал супруг и снова исчезал из дому.
– Климакс у тебя открылся, – бормотала вслед жена и грустно вздыхала.
В общем, пока соседние колхозики возводили у себя консервные и свечные заводики да раздавали землицу фермерам, он, собрав односельчан, бухнул с их весьма условного согласия всю колхозную наличность в создание банка…
И наступил день открытия.
И пришло время быть обязательному банкету-презентации, где присутствовали сам Пётр Дормидонтович, отец Агафоний, начальник военизированной охраны банка Анатолий Михайлович Вуйко и водитель бронированной своими силами мрачного цвета машины «Ford-sierra» Владимир Карпович Перечепыгора. Была также приглашена всякая мелкая административная мелочь вроде мэра города и десятка местных депутатов. Кроме того, внимание Дормидонтыча не миновало парочки будущих кассирш, главбуха, журналистов и прочего рэкета.
Супруга отсутствовала.
Плюхнувшись по правую руку от Петра Дормидонтыча, отец Агафоний шутливо отдал честь Анатолию Михайловичу и перекрестился. Вуйко не менее шутливо погрозил ему пальцем и тоже перекрестился. Владимир Карпович, сидящий неподалёку, старался на них не смотреть. Неприятные воспоминания буйной молодости не изгладились в памяти, хотя прошло уже несколько лет с тех пор, как свисток в спину ждал
