отца, то есть, реально моя тётка. После смерти мамы она как бы шефство надо мной взяла. И отец-подлец, ей вторит. Воспитатели нашлись…
– Да, донимают, – произнесла Вероника.
– В смысле, донимают? – переспросила Даггер. Её тон был резким.
Видно, уже ничего не понимая, Вероника робко пояснила:
– Ну, достают, доводят…
– Меня что ли доводят?! – снова переспросила Даггер. Потом, ласково, почти снисходительно сказала: – Да с какой стати? Мне таких людей жалко, вот и всё.
– Повезло тебе, – только и сказала Вероника, прежде чем ускорить шаг.
– Ладно, ты права! – крикнула Даггер ей в след. – Действительно они меня доводят. Вот это и бесит, что из-за каких-то убогих я так нервничаю. Злюсь, а самой противно. – Она резко замолчала: напряжение и раздражение в собственном голосе ей никогда не нравились. – Давай не будем об этом, – сказала она.
– Тогда давай другой киоск поищем?
– Нет уж. Тётка эта с отцом на пару мне испортили костюм. А недавно чуть не лишилась волос за этот ирокез! Тётка хотела отрезать его – подкралась с ножницами, когда я спала. Ты представляешь? Как бы я ходила потом?
– Это унизительно и несправедливо.
– Да, но главное, что это меня изуродовало бы. Один раз я несимметрично проколола ноздри, так злилась потом, что сразу не заметила. А тут волосы, ты представляешь!
– Представляю, – запоздало ответила Вероника. – Но ты же красивая всегда была, не помню, чтобы что-то было не так с твоим носом.
– Ну, всё, всё! Не вспоминай! – крикнула Даггер, поглядывая на киоск.
Киоск располагался недалеко от парковых ворот, но с дороги был незаметен из-за деревьев. Даггер подошла ближе, осмотрелась. Она постучала в обитую жестью дверцу – никто не открыл. Когда она ударила ботинком по жестяному корпусу, изнутри послышались угрозы о вызове полиции.
– Открывай, старая! – Она отшвырнула ногой урну, та с грохотом высыпала накопленный за день мусор.
В киоске воцарилась тишина. Даггер взобралась по дереву на крышу и начала прыгать. Когда раздался грохот жестяного покрытия, выбежала пожилая женщина, в этот момент Даггер спрыгнула и сбила ту с ног.
– Получай, старая стерва! – приговаривала она, пиная лежачую.
– Аня! Перестань, хватит! – Вероника отталкивала её, как могла, взывала к здравому смыслу: – Послушай, тебя же посадят! Из-за этой твари придётся сидеть, а она рада будет!
Тут Аня бросилась к поднявшейся женщине, та сразу же толкнула её, ударила по лицу и попятилась назад. От удара из носа брызнула кровь.
Женщина достала нож:
– Не подходи, убью! – закричала она.
Аня не паниковала, будто ей заранее было известно всё. Вдруг она снова бросилась тётке навстречу и та махнула ножом. Конечно, промахнулась, но крика было много.
На шум сбежались прохожие, все стояли и смотрели во все глаза. Аня рассказывала трогательную историю
