переминаясь с ноги на ногу, затем нарушил молчание:
– Сегодня, кажется, был аншлаг.
– Да, аншлаг, – подхватил Адам. – Публика смеялась довольно часто. Ты заметил?
– Да, конечно. Так ведь опера замечательная.
– Замечательная, – согласился Адам.
– А твоя партия Эрнесто просто жемчужина спектакля. Меня особенно восхищает драматическая ария во втором акте «Cercherò lontana terra» [2].
Адам молчал, не зная, что ответить.
Шортхаус встрепенулся:
– Ладно, пойду сниму с лица эту дрянь.
– Если у тебя закончился крем, то ты можешь…
Шортхаус замотал головой:
– Нет-нет, большое спасибо. Я только посмотрел, какой ты используешь. До завтра.
– Да, – растерянно проговорил Адам. – До завтра.
Он с огромным облегчением посмотрел на закрывающуюся за Шортхаусом дверь и начал переодеваться. Неожиданное преображение Эдвина поставило его в тупик. Он пришел с извинениями. Такого еще не бывало.
Адам продолжал размышлять об этом по пути домой, а придя, тут же все выложил Элизабет.
– Он интересовался кремом для снятия грима? – спросила она. – Это тот, что я тебе купила?
– Нет, старый. А твой я храню отдельно и только недавно открыл. – Он вздохнул. – Впредь придется держать гримерную запертой.
– Я рада, что он наконец перестанет трепать тебе нервы.
– Я тоже, но… – Адам задумался. – Знаешь, дорогая, мне все же не верится. Этот Тартюф просто так ничего не делает. Иногда мне кажется, что он способен даже на убийство.
Адам тогда и не думал, насколько был близок к истине.
Глава 3
В конце января в унылый промозглый день Адам и Элизабет отправились в Оксфорд. Адам отворачивался от холодного ветра, прижимая плотнее к горлу толстое кашне. Для него простудиться сейчас было бы катастрофой. К счастью, поезд хорошо отапливался, так что беспокоиться не следовало. На вокзале они взяли такси до отеля «Булава и скипетр», где у них был забронирован номер. Адам помог Элизабет распаковать и разложить вещи, а затем они спустились в бар, где с радостью увидели Джоан Дэвис, которая одна за столиком потягивала сухой мартини.
От нее Адам узнал, что партию Давида будет исполнять молодой певец из Германии Фриц Абельхайм, а партию пекаря – Джон Барфилд. Сакса, разумеется, будет петь Эдвин Шортхаус, а Вальтера и Еву – Адам и Джоан.
– А ты знакома с дирижером? – спросил Адам. – Что за человек этот Пикок?
Джоан улыбнулась:
– Я с ним знакома, но не близко. Джордж достаточно молод и невероятно обаятелен. «Мейстерзингеры» его первая большая работа, и он наверняка будет экспериментировать. Теперь нам придется забыть то, что мы делали раньше, и усердно ему помогать.
– Но он хоть чего-то стоит?
– Увидим. Но, я думаю, Леви не стал бы его приглашать, будь он бездарен. У Леви
Пойду искать далекие края
