style="font-size:15px;"> Джоан махнула рукой:
– Пусть полежит, проспится. Правда, потом он снова напьется, но нас это не касается. Надевайте пальто.
По дороге Джудит призналась Джоан, что «ухаживания» Шортхауса начались одновременно с началом репетиций. А ей было неловко слишком резко его отталкивать. Как же, знаменитый певец. Кроме того, у нее есть молодой человек, тоже из хора, но он музыкант. И не простой, а композитор. Недавно закончил работу над оперой, и Шортхаус обещал кое-какое содействие.
– О, моя дорогая, – со вздохом проговорила Джоан, – советом могут помочь многие. И я, и Адам. А вот что касается постановки, то тут надо искать помощи у мультимиллионера.
Возвращаясь в отель «Булава и скипетр», Джоан думала о Шортхаусе. Этот человек планомерно разрушал себя и скоро мог дойти до точки, когда уже не смогут выручить ни голос, ни артистические способности. Конечно, хорошо бы за сегодняшнюю проделку исключить его из труппы, но обещание есть обещание.
В конце концов она была вынуждена его нарушить под давлением обстоятельств, о которых речь пойдет дальше.
Глава 4
Вскоре начались репетиции с оркестром, а с ними и неприятности.
Шортхаус постоянно предъявлял претензии к дирижеру, придирался к любой мелочи, буквально не давал ему работать. Вот и сегодня – не успели начать, как опять что-то случилось.
Адам шумно вздохнул и отправил в рот пластинку жевательной резинки. В зрительном зале на одном из передних сидений Джон Барфилд жадно поедал сэндвич с ветчиной, роняя крошки на жилет. Движения его челюстей заворожили Адама настолько, что он некоторое время пристально смотрел не мигая, пока тот не заметил и не поднял взгляд на сцену.
А здесь опять остановилась репетиция. Эдвину на этот раз не понравился темп.
– Разумеется, мистер Пикок, я уважаю ваше мнение. – Шортхаус говорил тоном, весьма далеким от уважительного, чуть наклонившись в сторону рампы. – Но зачем вы тут делаете такое подчеркнутое акселерандо? [3] Это совершенно не соответствует настроению Сакса в данный момент.
Джордж Пикок нервно задергал дирижерской палочкой. Ему было явно не по себе.
«И есть от чего», – подумал Адам.
Репетиции «Мейстерзингеров» с участием Эдвина Шортхауса были также тяжелым испытанием для дирижеров много старше и опытнее. Адам жалел Пикока. Удачная постановка «Мейстерзингеров» определила бы карьеру этого способного молодого дирижера, а Эдвин Шортхаус уже сколько дней не давал ему покоя и мотал нервы. В конце концов спектакль может быть загублен. К тому же время шло, а сегодня только начали репетировать третий акт.
Адам наклонился к Джоан:
– Боже мой, неужели Эдвин не может заткнуться хотя бы на десять минут?
Она кивнула:
– Ты же видишь, он делает это нарочно. Ему доставляет удовольствие изводить Пикока. Как жаль, что этот боров такой хороший певец.
– Иначе кто бы его здесь держал, – сказал Адам. – Я думаю, он доиграется, доведет кого-нибудь
Постепенное ускорение исполняемого произведения.
