для меня девушка должна быть девушкой, но все же Катьку портил ее несносный характер. Она мне была сродни, какой-то черноротой бабой. Ох, как она бесилась, когда видела меня с другой.
Виктор замолчал, растянув губы в задумчивом сожалении. Алла его таким никогда не видела.
– Прошло два года, может быть, три точно не помню, Катерина вышла замуж, оставив меня, наконец, в покое, поняв, что со мной ей ничего не светит. Какая-то временная свобода наступила вновь для меня. С родных уже никто не тыкал пальцем и не упрекал в женитьбе. Как-то, правда, брат отца сожалеющее сказал: ох, какую ты бабу потерял. И снова под флагом свободы я начал разгуливать. В то время, когда Катька бегала за мной, был период, когда я остепенился и призадумался о женитьбе, представляя себя семейным человеком, но потом все снова закувыркалось. Мать с отцом забили тревогу. Они во что бы то ни стало, хотели меня женить, чтоб я не пропал. Но в один день мать забежала в дом встревоженная, напуганная, а за ней папин брат. Он сказал с порога, что забрали отца. Мать не могла вымолвить и слова. Она присела под стену и тихонько причитала. Я понял, что жизни у нас здесь не будет. Отца приговорили к смертной казни, и уже через несколько дней после приговора мы покинули Ужгород.
– Ты никогда не рассказывал, что раньше жил там.
– Да дочка, не рассказывал. Пришлось вот только сейчас. Там я провел свою бурную молодость. Я уезжал со слезами на глазах. Мне нравилось то место, где мы жили. У нас был свой небольшой дом в старом городе. Хороший дом. Может быть, ты когда-нибудь побываешь там.
Алла растянула губы, пытаясь улыбнуться. У нее все нутро горело от всего услышанного от отца, и она знала, что это еще не все. Все самое страшное еще впереди.
– С запада мы поехали на север. Брат отца поехал с нами, чтобы помочь нам устроиться. Мне тогда было двадцать восемь лет. Но и на новом месте нас преследовала эта душевная ноша, и куда бы мы ни поехали, она повсюду была бы с нами. Я это знал. Мы срослись с этой ношей. Иногда приходили такие моменты, когда хотелось остановиться, особенно, когда я осознавал, что делал. Но досадней всего становилось за то, что я не мог этого сделать. Я не мог остановиться, потому что это мой способ жить. Наш способ жить, существовать. Поэтому мы поселились здесь, в сельской тиши.
Виктор тяжело выдохнул и погладил рукой у себя под правым подреберьем, стараясь не выдать на лице боль.
– С тобой все в порядке?
Виктор, молча, кивнул.
– Это печень дочка. Печень… – Как ему не хотелось покидать этот мир именно сейчас, когда его дочь на глазах превращалась в настоящую красавицу, и именно сейчас ей нужна была его поддержка. – Главное Алла, оставайся сама собой до самого конца, даже в самые трудные минуты. Это и будет твоим собственным я. Твоя интуиция укажет тебе место, где ты сможешь обрести покой, а душа с сердцем укажут человека, на которого сможешь положиться. Иногда обстоятельства смешивают твои чувства, и ты не знаешь, как правильно поступить, погружаясь в эмоции, их просто
