ли она? Нет…не похожа.»
– Ты похоже не понял кто перед тобой.
– Как тут не понять, Теневая шлюха и какой-то мудила.
Крисси зашла ему за спину, вкрадчиво и громко зашептала на ухо, касаясь зубами:
– Этот мудила – Орденский ликвидатор.
– Да хрен я клал на ваши ордена-шмердена!
– Ты не понял, Марик.
Одноухий дёрнулся при звуке имени, в глазах мелькнуло удивление.
– Отку…
Крисси зашлась звонким смехом, я покосился на нож, кончик только начал краснеть.
«Эх, жаль нет жаровни.»
– Смотри Марик, думаешь это простой мудила? О неет, Марик, это грёбаная легенда, сам Пожинатель Душ! Из того самого Ордена, помнишь тебя мамочка пугала им?
Она запела, имитируя низкий голос:
– За тобой они придут, душу вырвут и убьют!
Я поморщился, Пожинатель Душ, давно не слышал этого прозвища и с удовольствием бы не слышал вовсе. Одноухий побледнел, в глазах метнулся отчаянный страх.
– Бабьи сказки! Их всех вырезали, я сам видел сожжение магистра!
– Всех да не всех. – буркнул я, разглядывая накалившийся металл. – Говорить будешь?
– Пошел на х…
Одноухий поперхнулся от удара под дых. Крисси обворожительно улыбнулась, отошла в сторону сделав приглашающий жест.
– Славно, славно. Крисси, будь добра, достань у меня из кармана маленький мешочек, и дай вдохнуть содержимое нашему другу.
Девушка подошла, грациозно ставя ноги на одну невидимую линию. Глядя в глаза и улыбаясь, сунула руку в карман, стараясь нащупать совсем не искомое.
– Женщина, у меня в руках факел и раскалённый нож. Сделай как прошу.
Крисси, фыркнув, как большая кошка, достала мешочек серого цвета, перетянутый белой лентой. Открыв с интересом, зачерпнула пальцем, белесый порошок похожий на муку. Принюхалась, глаза игриво заблестели, губы растянулись в хитрой улыбке.
– А ты оказывается проказник!
Беспощадно заломила голову Одноухом, засыпая порошок в ноздри, как повар, посыпающий блюдо, солью. Бандит задёргался, глаза закатились, по щекам бегут крупные слёзы.
Решив, что нож достаточно раскалён с облегчением отбросил факел. Рассыпая искры горящая, головешка подкатилась опрокинутому столу, огонь жадно перекинулся на лужицу креплёного вина.
– Тебе засыпали очень дорогой наркотик, слишком дорогой для такой мрази, но я тороплюсь. Он усиливает все чувства до предела. Ощущение будто голым выкинули в ураган битого стекла. Вижу, ощутил.
Лицо Одноухого превратилось в фарфоровую маску, он застыл, стараясь не шевелиться вовсе, только глаза испуганно дёргаются. Глядя ему в глаза, медленно поднёс нож к щеке и сделал надрез.
***
Лютые вопли огласили район, будя спящих лучше пожарного колокола. Стража, не замечая происходящего, спешно ретировалась в сторону центра Города. Одинокая
