у Коко и не получился, но где одна услуга, там и другая. Милейший Констанс вряд ли ограничивается дирижированием и советами по части портьер. Он знает, на что ты клюнешь, а от чего сбежишь.
– Подожди! Ты хочешь сказать, что эта Урфрида…
Так вот откуда это жуткое ощущение неправильности! У выходцев не бывает тени, а у маркграфини чужая тень, тень Марианны. Искаженная, расплывчатая, вроде и не узнать, а что-то царапает.
– Я хочу сказать, что барон оказался дамам Ноймаринен довольно-таки полезен, в Ноймаре же висит подлинный Коро, а, возможно, и Сольега. У тебя их нет, но тобой можно оплатить вечные ценности, так что будь бдителен.
– Лучше одолжи мне Котика.
– А знаешь, это мысль!
2
Чарльз в шестнадцатый раз напомнил себе, что на дежурство напросился сам. Даже не напросился – настоял. Ноймаринен был удивлен, герцогиня, рассчитывавшая на графа Давенпорта, откровенно недовольна, пришлось признаться в ненависти к дворцовым приемам и нежелании видеть памятные по Олларии лица. Ноймаринены поняли и оставили капитана в покое, однако теперь, вопреки всякой логике, он чувствовал себя обделенным.
Окна по зимнему времени были закрыты, да и ковры отлично глушили звуки, но что-то вроде отблеска музыки не давало спокойно сидеть над донесениями и отчетами. Чарльз пытался сосредоточиться и при этом словно бы видел, как в парадной половине дворца разряженные болваны раскланиваются друг с другом, обсуждают тех, кого видят, и еще больше тех, кого не видят. Кто-то наверняка заговорит о нем, и тот же Хейл скажет, что капитан Давенпорт на дежурстве. Разумеется, это истолкуют в том смысле, что его не пригласили, а значит, он что-то натворил. Отправка к бывшему регенту до завершения кампании вполне может сойти за отставку. Да, знаменитого Давенпорта не выставили из армии и не понизили в чине, но на большой прием его не пригласили. Генеральша Вейзель, если она об этом узнает, вообразит, что он или с чем-то не справился, или себя запятнал, а Мелхен не станет огорчать приемную матушку. В глазах болтливой вдовы нужно быть безупречным, а вдова любопытна, она всех расспрашивает обо всем. И еще она в восторге от Савиньяка. Еще бы, ведь он додумался до особой артиллерийской присяги!
– Герард, – окликнул Давенпорт составлявшего ему компанию теперь уже регентского порученца, – я буду тебе очень признателен, если ты объяснишь своей сестре, что на сегодняшнем дежурстве я сам настоял.
Брат Селины поднял голову от толстенной книги.
– Да, господин капитан, – пообещал он, – я все скажу, но зачем это Сэль? Она никогда о вас не спрашивает.
– Не в ней дело. Твоя сестра много с кем говорит. – Причем тогда, когда никто об этом не просит! – Мне бы не хотелось, чтобы она сказала ну хотя бы баронессе Вейзель, что… Давенпортов обошли приглашением.
– О таком Сэль никогда не думает, – Герард уткнулся было в свой томище, но поднял голову и улыбнулся. – И потом, я тоже отпросился у Монсеньора. Мне не хотелось встречаться с господином Креденьи и его супругой.
– Вот и мне много с кем встречаться
