так, что приходилось кричать. Два полицейских в форме держали лампы, эксперт-криминалист и два судмедэксперта склонились над трупом с другой стороны.
– Вода скоро просочится, – сказал за спиной детектива один из полицейских.
Хант согласно кивнул. Грозы в конце весны приходили и уходили быстро, но воды приносили много. Сейчас это было совсем ни к чему.
Он осмотрел испачканное кровью лицо, обломок кости в месте изгиба руки. На одежде мертвеца запеклась глубоко въевшаяся грязь; черная, с зеленоватым отливом глина въелась в подошвы и ткань обуви. Запах еще сохранился; пахло чем-то органическим, не связанным ни с рекой, ни с недавней смертью.
– Что узнали? – спросил Хант, обращаясь к медэксперту.
– В хорошей форме. Развитая мускулатура. Возраст… Я бы сказал, между тридцатью и сорока. Бумажник у вашего парня.
Хант посмотрел на детектива Кросса, уже положившего бумажник в прозрачный пластиковый пакет для вещественных улик. Кросс был крупный, солидный мужчина, лицо которого в ярком свете выглядело тяжелым и как будто стянутым швами. Ему исполнилось тридцать восемь, и последние десять лет он работал в полиции. В свое время Кросс заслужил репутацию сурового патрульного сержанта, проявившего смелость в опасных для жизни ситуациях. В детективный отдел его перевели менее шести месяцев назад.
Протягивая пакет, Кросс доложил:
– Водительские права на имя Дэвида Уилсона. Донор органов. Коррекционных линз не носит. Жил в дорогом районе, при себе имел библиотечную карточку и несколько чеков: из ресторанов Роли и Уилмингтона. Следов обручального кольца незаметно. Наличных нет. Есть две кредитные карты.
Хант посмотрел на бумажник.
– Вы его трогали?
– Да.
– Ведущий детектив по этому делу – я. Понятно, Кросс? – сдержанно спросил он, с явным усилием контролируя себя.
Кросс расправил плечи.
– Да, сэр.
– На месте преступления никогда ничего без разрешения не трогайте. Сделаете так еще раз – выгоню.
– Я просто хотел помочь.
– Выйдите из палатки. – Ханта уже трясло от злости. Если он потеряет еще одну девочку…
Кросс вышел, виновато наклонив голову. Хант перевел дух и снова обратился к телу. Рубашка – обычная футболка, серая и пахнущая потом, кровью и глиной; ремень – коричневый, ничем не примечательный, с латунной, сильно поцарапанной пряжкой. Штаны из прочного, хорошо поношенного хлопка. Один глаз приоткрыт и выглядит в ярком свете безжизненным и тусклым.
– Ну и духота ж в этой палатке…
Звали медэксперта Трентон Мур. Невысокий, неброского телосложения, с густыми волосами и пористой кожей, он слегка пришепетывал, и этот дефект проявлялся тем явственнее, чем громче он говорил.
– Думаю, он был скалолазом.
– Прощу прощения.
Доктор Мур кивнул подбородком.
– Посмотри на его руки.
