Хант знал его и с другой стороны.
Знал, потому что целый год наблюдал за Кэтрин и Джонни. Встречая мальчишку вроде бы случайно, как недавно в бакалейном, он брал на заметку сказанное и несказанное, подмечал синяк или хромоту, читал скрытое в глазах парнишки, когда тот изображал крутизну. Хант пошел бы дальше, но Кэтрин по большей части пребывала в отключке, а Джонни боялся. Ничего конкретного детектив не собрал.
Но он знал.
Еще шаг назад. Теперь его отделяло от двери не меньше трех футов. За прорезью окна виднелась темная массивная фигура Холлоуэя, мужчины плотного, загорелого, с широкой грудью над тяжелым животом. Потом возникло лицо.
– Поздновато, детектив. Ночь на дворе.
– Еще и девяти нет, мистер Холлоуэй. Похитили ребенка. Откройте, пожалуйста, дверь.
Щелкнул замок. Дверь открылась на фут. Лицо Холлоуэя выглядело помятым, но два влажных пятна на лбу говорили о том, что он пытался взбодриться. В руках у него ничего не было.
– Похитили Тиффани Шор, при чем же тут Джонни?
– Будьте добры, отступите, пожалуйста, от двери, – твердым тоном полицейского потребовал Хант.
– Хорошо. – Холлоуэй распахнул шире дверь и опустил руки по швам.
Хант переступил порог и бросил взгляд влево-вправо. Револьвер калибра.38 лежал на телевизоре, стволом к стене.
– Оружие зарегистрировано, – сказал Холлоуэй.
– Не сомневаюсь. Мне нужно поговорить с Джонни.
– О сегодняшнем случае?
Хант уловил запах алкоголя.
– Разве вам не все равно?
Холлоуэй невесело улыбнулся.
– Минутку. Джонни! – позвал он, повысив голос.
Никто не ответил. Он позвал еще раз и, негромко выругавшись, исчез в коридоре. Открылась, потом закрылась дверь. Немного погодя Холлоуэй вернулся. Один.
– Его нет.
– А где он?
– Понятия не имею.
– Мальчику тринадцать лет. – Хант повысил голос. – На улице темно, идет дождь. На стоянке нет машины, а вы понятия не имеете, где он? На мой взгляд, это и есть недолжное исполнение обязанностей.
– Как я понимаю закон, мальчишка – проблема матери. Я в этом доме лишь гость.
Их взгляды встретились, и Хант шагнул ближе. Холлоуэй был человеком двуличным, скользким и услужливым, когда это отвечало его интересам. И пусть в колледже в честь него называли здания, Хант не мог скрыть своей неприязни к нему.
– Поосторожнее со мной.
– Угрожаете?
Детектив не ответил.
– Вы не понимаете, кто я, – сказал Холлоуэй.
– Если с мальчиком что-то случится…
Он холодно улыбнулся.
– Вашу фамилию еще раз назовите… У меня завтра встреча с мэром и сити-менеджером. Не хотелось бы ошибиться.
Хант повторил.
– Насчет
