чём, собственно говоря, идёт речь?
– О восстановлении отменённой пенсии. Для этого нужно получить её бумаги из министерства, отправленные туда полгода назад.
Дюперре вздохнул и откинулся на спинку стула:
– Бумаги из министерства… Боюсь, что это дело невозможно в той инстанции, о которой вы говорите. Наше министерство внутренних дел – невыносимо бюрократическое заведение. Вы будете ходить месяц, три, полгода, но ничего не добьётесь. Это при Ролане там ещё что-то шевелилось. Но как пришёл Гара, всё замерло точно в египетской гробнице. Вряд ли даже вас примут.
– Но они примут вас, – парировала Корде.
– Меня?
– Ну, да! Вы же депутат, представитель народа. Вас не посмеют не принять. Скажите, вы знакомы с министром? С этим, – как его? – с Гара?
Дюперре встрепенулся:
– Это Барбару вам сказал, что я с ним знаком?
– Он лишь заметил, что у вас обширные связи в правительстве.
– Обширные связи… Барбару явно преувеличивает. Но вы правы: с Гара я действительно знаком. Он даже как-то обедал у меня.
– Отлично! Не сочтите за труд сопровождать меня к нему на приём.
– Сопровождать? Когда? – опешил депутат.
– Завтра вы зайдёте за мной, и мы вместе отправимся к министру. Дюперре поднялся со стула и сделал несколько шагов по комнате. Он поймал себя на мысли, что ему трудно смотреть гостье в глаза. От неё исходила какая-то необычайно сильная энергия. Эдакая нормандская Медея. От её напора он сбивался и терял нить разговора.
Только став сбоку от гостьи, он смог разглядеть её как следует. На вид самая обычная дамочка. Лет двадцать с небольшим. Тоненький звонкий голосок, почти как у его старшей дочери Аделаиды. От чего же он стушевался? Ведь он вдвое старше её!
– Да, вместе идти, конечно, приятнее, – молвил депутат, делая лёгкий поклон. – Но, простите, я не знаю, где вы остановились.
– В гостинице «Провиданс». Вот, возьмите.
Мария протянула гостиничный проспект, который она получила в бюро дилижансов.
– А как вас зовут?
На это она вынула из сумочки карандаш и написала на проспекте одно слово: «Корде».
Пока Дюперре читал её фамилию и отпечатанный адрес гостиницы, Мария уже стояла у двери. Беседа длилась всего шесть минут. Оторванный от обеда хозяин квартиры, понятно, не собирался особенно разглагольствовать с нежданной визитёршей. Но чтобы разговор оказался настолько короток!.. Озадаченный и сбитый с толку, он неуверенно двинулся следом за гостьей в прихожую, затем на лестничную площадку и только там успел промолвить:
– Хорошо, я зайду за вами завтра утром. Часов в девять.
Мария обернулась:
– А правда, что отменили праздник Федерации?
– Вы о четырнадцатом июля? Хм… Можно сказать и так: отменили. Официально же его перенесли на десятое августа, на годовщину взятия дворца Тюильри. И
