и лишения земного пути своего, он избрал для себя призвание быть странником, который недвижно телом стоит на месте, но душою вездесущ. Впредь и всегда он будет послушен воле Божьей, целомудрен во все лета жизни своей, при великих дарованиях и славе, будет в нищете молить о скудости земных богатств, и будет миролюбиво терпеть любое насилие направленное супротив его тела и его души. Обещал сие, заключая тем истину своей жизни в сосуд сердца своего, обещался исполнить то, что должно ему воплотить. Однако доподлинно не осознавал юноша во всей полноте мудрости веков, сколь удивительная и чудотворная судьба ему уготована Господом.
Монашеский страннический образ жизни он однажды избрал для себя, посему только покой и тишина блаженны для него, то безмолвие и миролюбие, созерцательная утешительная любовь, безграничная мечтательность и самозабвенное служение Богу, вот бесценные ценности его жизни. И он, настоящий безвременный герой, ибо герой тот, кто никогда не причинит насилие и боль человеку, и любому другому живому существу, он подставит вторую щеку обидчику своему, всего себя отдаст на поругание, но не согрешит. А злодеями являются те, кто причиняет боль и мстит, грехом отвечают на грех, кто властвует, судит и лишает свободы, таковые ложно прозваны героями, на самом деле они простые убийцы и насильники. Сей юноша был миролюбив, потому всегда ощущал себя крайне одиноким среди людей, лишь Спаситель благословлял его единственно верный жизненный путь. На своём веку ему предстояло вразумить многих заблудших людей, весь мир просветить истиной. Он вознамерился успеть изменить весь мир до второго пришествия Иисуса Христа, дабы в добродетели встретить Спасителя. На столь высокую ступень собственного духовного совершенствования пожелал вступить юноша, ведь мудрость только в юности возрастает, затем укрепляется с течением лет. Он ведал, что только миролюбивый девственник, обретший бесстрастие, осветится премудростью Духа Божия.
Глава III. Вековое древо
Всякое древо узнается по плодам. Но многие из них лишь листвою наделены, листья их, подобно страницам книг берегут и хранят в прожилках своих прожитые дни, годы, столетия. Подобно вечному стражу, взирающему на людские судьбы, одно древо произросло прежде сотворения первого человека. Покуда не был создан человек, всё было, но полноценно не жило, только после того, как Адам нарёк именами всё видимое им и невидимое, именно тогда-то всё сущее приобрело служение, ибо без человека всё теряет смысл и цель. Посему всякое древо произрастает ради человека и живет, покуда ему есть о чём писать. Летопись времен на кроне древа извилисто образована, листвою впитывает оно человеческие мысли и изречения, те, что дурны и злы, засохшей листвой осенью опадают, превращаясь в пыль и прах, а помыслы добрые распускаются соцветиями и почками, превращаясь в новые свежие зеленые листья. Когда древо ветшает, оно медленно начинает засыхать,
