сих двух жизней. Пускай, они связаны всего лишь скоропалительными и капризными мгновениями, пускай, они различно и междоусобно живут. Они были Господом благословлены встретиться на перепутье веков. Подобные созвездьям звёзд, кажутся столь близкими и родными, на самом же деле расстояние между ними невообразимо превосходит любые земные меры измерения. Столь метафорично можно охарактеризовать их отношения, ибо они не были помолвлены, они не были греховными любовниками сожителями, они всегда были больше чем друзья, но и не родственниками, не врагами, и не соратниками. Они были сотворены Творцом для любви, ради мира созидания, и сие естественное чувствование и служение Богу наделяло их званием человека, и этого было вполне достаточно, чтобы им быть вместе. Безусловно, первичность юноши наделяло его жизненной мудростью и властью над науками и искусствами, однако покорность девы не было унижением, либо самоотвержением, сие было подлинным кротким поведением женщины, сотворенной быть другом и помощницей, и без неё не быть ему смиренным и созерцательным, ибо всякий творец без музы скуден сердцем. Он отчетливо осознавал простую истину о том, что женщина сотворена для мужчины, значит, оная дева создана для него одного. Отчего всем своим девичьим естеством она ощущала в себе тяготение к первосотворенному, чем объяснялось её неукоснительное приближение к нему, повиновение, иногда восхищение. Тот в ответ невольно испытывал любование, умиление, вдохновение. Таково было повседневным целомудренным взаимодействием сих двух молодых людей, и сомнений в искренности их чувств не может и быть, ибо ничто не освещается без света, не горит без искры, не живёт без Духа Святого.
Предвидя тайны мироздания, творец погружался душой в засекреченные необъяснимые просторы бытия, привольно наделяя девушку должной земной и небесной красотой, полное очарование которой было сокрыто от него, ведь девичья невинность выдаётся в мельчайших жестах, взглядах, помыслах, посему оные аспекты её поведения скромны, стыдливы и чисты. Каждая её манипуляция с воздухом, либо с волосами, фокусирует всё внимание юноши на девушке, обозначая её привлекательным объектом многогранности вышних красот. Посему всякое повествование, следуя за созерцанием, несколько уступает по силе восторга и не столь содрогается трепетом, сколь требует должное описание предмета обожания, отчего многое видимое приснопамятное озарение, нуждается в осмыслении пространном. Так ничто в мире не может быть простым, либо односложным, ибо всё душевное мудрено насыщается любовной божественностью. Посему мельчайшая крупица мироздания приняла в себя светлейшую славнейшую мощь Творца. И не сосчитать, сколько сих былинок в человеке, мириады их, которые чудесны, различны по свойствам, видимо, потому душа столь легка и прозрачна, в то же время крепка и неразрывна. И юноша, казалось, наблюдал за проблесками души девы, словно завороженный льстился лучами её славы, пренебрегая своим
