style="font-size:15px;"> – Вот как? – заинтересовался Джорджо. – А что на этот раз?
– Представь себе, и то, и другое. – Хозяин рассмеялся и вновь разлил по бокалам вино из темной бутылки. – Но давай пока не будем о делах!
– О да, о них ты никогда не любил говорить, старый скрытник и бука! – съехидничал Джорджо.
– Я просто византиец, не забывай. Какой же ромей станет болтать лишнее?
– Тебе следовало бы заявить об этом на первом курсе, когда ты впервые вошел в аудиторию! Тогда, возможно, было бы меньше проблем с коммуникацией?
– Возможно, но тогда бы мы и не подружились, верно?
– Верно! Но разве я тогда мог подумать, что живу в одной комнате с наследником византийского престола?
– О, да, – слегка вздохнул император, – таков обычай. Я сам, впрочем, не буду против, если мой сын поедет учиться за границу под своим собственным именем. Но, с другой стороны, не представляю, каково в наши дни объявить в университете: я византийский принц…
– Ну, девочки будут в восторге!
– И не дадут учиться! – воскликнул Константин патетически. – Впрочем, конечно, мы посылаем детей за границу не только для учебы – учиться можно прекрасно и здесь, – но все же и не для того, чтобы так терять время!
– О-о, какой ты теперь суровый, – протянул Джорджо, – и не подступись! Я, впрочем, – добавил он, – очень хотел тебя спросить: как ты живешь здесь? Во Дворце, среди слуг… в халатах! Когда мы с тобой встречались прошлый раз на Майорке, всего этого антуража не было, и ты выглядел вполне беспечным!
– В отличие от тебя, болезного! Ты мне тогда показался постаревшим и осунувшимся, словно прошло не пятнадцать лет, а гораздо больше!
– Президентская гонка, что поделаешь!
– Не знаю, не знаю. – Тут настала очередь Константина насмешливо растягивать слова. – Мы этим вещам не обучены: ни в Кембридже, ни здесь, конечно, нас в эту премудрость не посвещали… А как живем? Большой Дворец ты уже, я думаю, оценил?
– Да, это грандиозно!
– Согласен, Константину Ангелу в конце шестнадцатого века пришла в голову замечательная идея! Разумеется, здесь все нужно было восстанавливать, но, несмотря на четыреста лет запустения, сохранилось удивительно много! А Влахерны, конечно, прекрасное место, но, согласись, сырое и нездоровое.
– Я там еще не был.
– Будешь. И оценишь преимущества жизни на мысу, а не в глубине бухты, даже несмотря на то, что рыбных пристаней и складов на Золотом Роге уже нет.
Солнце за окном скрыло последний луч, и в комнате наступил полумрак, но в тот же миг позолоченные жалюзи разъехались, открыв чарующий вид на фиолетовую даль Босфора, подсвеченного из Европы и Азии загорающимися электрическими светлячками.
– А в общем, жизнь здесь давно идет без резких толчков, – продолжал император. – Для василевса
