пираний или пингвинов, можно уже не слишком заботиться о проработке сюжета… И сколько их тут ходит, таких писателей! Кому нужны деньги, кому награды, кому похвалы… Но тех, кто действительно заслуживает похвал и премий, не так и много… Даже вот, можно годами вращаться среди этих знатоков современной литературы и не знать о лучших произведениях! Как же неудобно вышло с Киннамом, это просто… не знаю, как и назвать!»
– Так хорошо, ваше величество или еще подтянуть? – спросила Анастасия, молоденькая кувикулария, которая трепетала перед своей госпожой и так восхищалась ею, что, кажется, готова была сдувать с нее малейшую пылинку.
– Да, Ася, оставь так, спасибо.
Августа повернулась перед зеркалом сначала в одну сторону, потом в другую: новое платье из вишневого шелка смотрелся замечательно, прическу Дионисий ей снова сделал чудесную, нужно было только подобрать украшения, но здесь не могло быть сомнений – конечно, рубины! Императрица подошла к туалетному столику и, открыв один из ящиков, достала коробочку, обтянутую драгоценной парчой с замысловатым узором, и вынула оттуда золотые серьги и ожерелье с темными рубинами бриллиантовой огранки – великолепный подарок набоба Восточной Индии, «цари самоцветов для царицы мира». Несколько мгновений она любовалась таинственным блеском прекрасных камней, и мысли ее принимали всё более решительное направление.
Да, эти завистливые литераторы поистине заслуживают суровой кары! Надо уже к следующей встрече на «Парнасе» пересмотреть список приглашенных. Может быть, пригласить кого-нибудь из молодых… а главное – побольше тех, кто пишет по зову души, а не для того, чтобы заработать на жизнь! Прихлебателей и так довольно толпится у придворной кормушки. Пожалуй, о том, насколько хороши новые книги и каким писателям стоит помогать издаться, лучше судить по отзывам не профессиональных литераторов, а студентов или старшеклассников вроде Катерины… или хоть парикмахера Дионисия. Как он хорошо сказал о том, что каждый, кто вдохновенно делает свое дело, испытывает похожие чувства! А эти зануды вроде Лукариса как начнут рассуждать о погрешностях стиля или сходстве рифм, так не обрящешь ни начал, ни концов! Да, пора изменить всю концепцию «парнасских встреч»!
А пока августе хотелось как можно больше общаться с Киннамом. Она заметила, как на балу к нему подходили и Лукарис, и некоторые другие именитые завсегдатаи ее литературных вечеров, и догадалась, что теперь, узнав о том, как высоко оценила императрица его романы – в перерывах между танцами она несколько раз хвалила их перед гостями и своими постоянными поклонниками, – литераторы начнут добиваться его благосклонности. Они с Феодором уже едко пошутили на эту тему, танцуя Босфорский вальс, и великий ритор дал ей понять, что совершенно не собирается заводить пламенную дружбу с этой публикой. Так почему же она, «божественная
