после которого должны были объявить антракт настоящий, и принцесса чувствовала легкое волнение. Сидя рядом с Василием в третьем ряду Кинегия – античного амфитеатра, восстановленного на Акрополе в девятнадцатом веке, под темневшим небом, где уже загорались звезды, Катерина время от времени тихонько перекидывалась с возницей фразами по поводу актеров, костюмов и самого действия трагедии Еврипида, которая казалась древней, как мир, но ей хотелось поговорить с Феотоки о другом, и она собиралась сделать это в антракте.
Принцесса второй день общалась с Василием так близко и много, как никогда раньше, и в глубине души начала ощущать что-то подозрительно смахивающее на разочарование. До нынешних бегов ей приходилось разговаривать с Феотоки лишь в Свято-Мамантовом, где проходили тренировки будущих претендентов на Великий приз Золотого Ипподрома, и там разговоры шли о лошадях, бегах, приемах обгона или верховой езды, истории скачек; Василий всегда очень воодушевлялся, говорил горячо, спорил, рассуждал, рассказывал, доказывал… Когда он горячился, то становился особенно красивым, а стоя на колеснице, походил на античного героя. Принцессе казалось, что он такой и в обычной жизни – горячий и увлекающийся. Но, пообщавшись с ним в неипподромной обстановке, она к своему удивлению обнаружила, что на самом деле он очень спокойный, пожалуй, даже чересчур рассудительный… Нет, он мог и шутить, и веселиться, но… он казался принцессе слишком взрослым. Ему было двадцать пять, и Катерина почти физически ощущала, что он старше ее на целых десять лет: она чувствовала себя рядом с ним девчонкой, и от этого становилось неуютно. Но почему она не ощущала ничего подобного, например, общаясь с Киннамом, который гораздо старше ее?.. Она не могла понять, в чем тут разница, и это начинало ее злить. Может, она еще не нашла «ключ» к Василию? Ей не хотелось так просто отказаться от своих романтических мечтаний, и теперь она собиралась поговорить с возницей на более «опасные» темы.
В антракте они отправились в смежный с театром большой сводчатый триклин, где располагалась уютная кофейня, взяли по чашке черного кофе и по пирожному и устроились за столиком возле окна, откуда открывался чудесный вид на парк.
– Ну, как тебе «Ипполит»? – спросила Катерина.
– Очень здорово! Я впервые в жизни вижу древнюю пьесу в такой аутентичной обстановке – амфитеатр под открытым небом… Всё воспринимается совсем иначе!
– Ага, словно проваливаешься сквозь толщу веков. Я обожаю представления в этом театре! А Еврипида вообще особенно люблю. Из всех античных трагиков он мне нравится больше всего. А тебе?
– Даже не знаю, – Василий немного смутился. – Я его читал давно, еще в школе, а потом не перечитывал… Я вообще не любитель древней литературы, больше современную люблю.
– А я разную люблю. Современную тоже. Например… Впрочем, ладно, это после! Но вот «Ипполит» тебе нравится?
