из-за спины знакомый голос.
Аори обернулась за доли мгновения, но Тарги двигался куда быстрее – одним движением он оказался впереди, готовый защищать ее от всего, что может предложить взбесившаяся Грань. Тьма сгустилась вокруг его рук, стекла вниз и превратилась в то ли мечи, то ли кинжалы… они так и не приобрели определенной формы, но Аори не сомневалась, что Тень убьет даже демона. В его руках жила воплощенная ненависть.
Тысячу лет назад Тар упомянул, что прекрасно владеет парным оружием.
– О, ты тоже меня помнишь! – Веррейн радостно взвизгнул и развел руки в шутовском поклоне. – А ну-ка, дай сюда оленяшку. У меня диета, сыроедение, между прочим. А она тут в отбивную превратиться пытается…
– Не смешно, – буркнула Аори и попыталась обойти капитана, но он рукой перегородил ей путь.
– Очень даже смешно, – что-то изменилось в Веррейне. Усмешка пропала с морды, алые буркала неотрывно следили за Тенью, а рычание в голосе совершенно противоречило словам. Волколак медленно двинулся по широкому кругу. Тарги не шевелился, только лезвие в свободной руке поворачивалось вслед за демоном, будто стрелка компаса.
– Веррейн, не надо!
– У тебя три шага, следи за мной, – прорычал волколак, не обращая внимания на Аори, и опустился на все лапы. – Потом я заберу девчонку, а от тебя на этот раз и лужицы не останется!
Она не видела лица капитана, но поняла неведомо как, что он улыбнулся.
В следующее мгновение его уже не было рядом. Веррейн, не сделав еще ни шага, недоуменно поднял морду, и тут же метнулся вбок. Черное лезвие мелькнуло там, где только что стоял волколак. Он развернулся в кувырке, высекая когтями искры из камней, взъерошился и с вечной безумной радостью бросился в бой.
Они сцепились, как два диких зверя, как два демона. Как две души, которым больше не на что надеяться, но еще есть, за что сражаться. А причина стояла, сжимая кулаки, и смотрела, не отводя взгляда. На то, как вспыхивает сталь, которая никогда не была сталью. Как блестит длинная шерсть в слабом свете сияющего неба. Как вздрагивает земля, когда, оттолкнувшись от отвесной скалы, на нее рушится волколак. Как смазываются черты любимого человека, когда он с непостижимой скоростью уходит от удара и наносит в ответ свой, и кинжал высекает искры то из камня, то из когтей, каждый из которых – такое же оружие.
И ни слова, ни вздоха, но вместо того – шквал образов, полных первобытной, темной ярости. Они обрушились на Аори сверху, как водопад из теплых голышей, прибивая к земле, принуждая закрыть глаза, упасть, сжаться и встать лишь тогда, когда останется тот, кто не ошибется.
Или не останется никого их тех, кто пытается ее спасти.
Водопад остановился. Замер, как замерло все вокруг. И пришел в движение, когда Аори закричала.
Противников разбросало в стороны, как большие игрушки. Плюшевого волка и безликого солдатика из потерянного набора. Земля и скалы дрожали, едва удерживая поток звенящей силы. Тьма вырывалась из тела и неслась прочь, и тысячи бликов, словно
