она предугадывала нечто, лежавшее за пределами домыслов.
– В шортах, ясное дело. И еще купальник взяла.
– Это хорошо.
– Я тоже так думаю.
Сняв розовый обруч, она двумя руками растрясла по плечам длинные русые волосы – его обдало запахом свежих подмышек.
– Вы мне разрешите там чуток позагорать?
– Разрешу и не чуток.
Ответ вырвался непроизвольно, обусловленный вопросом.
На самом деле Смирнов думал лишь о том, как поскорее управиться и вернуться ко всему, что ждало дома.
Проехав до перекрестка и остановившись на красный свет, он все-таки еще раз взглянул на навязанную спутницу.
Лариса в белом была, конечно, хороша.
От нее сильно пахло телом, молодым и полным сил; длинные волосы, переброшенные на грудь, скрывали ничтожность последней, бедра круглились беззастенчиво, а отметка оспы на голом плече – левом, обращенном к нему – просила хотя бы потрогать.
Но тем не менее никакого отклика в себе он не ощутил.
Девушка не относилась к его типу. И, кроме того, была слишком близка его жене, вхожа в дом, являлась почти членом семьи.
Но на самом деле причина равнодушия крылась не в эстетике и даже не в социальном табу.
Смирнов не испытывал к ней живого интереса.
Лариса, для кого-то желанная и кем-то познанная, оставалась ему чуждой, как и он всегда был чуждым ей.
Но тем не менее, факт ее присутствия вызвал в душе нечто ненужное.
Именно в душе, а не в теле, но ненужное продолжало радовать той необъяснимой радостью, с какой началось утро.
4
Доехали они незаметно, по дороге слушая музыку и перебрасываясь редкими ничего не значащими фразами.
Поднявшись на крыльцо, Лариса сразу прошла внутрь и спряталась в единственной комнате дома.
Смирнов притащил на веранду минеральную воду, положил коробку с моллюсками в холодок под крышку погреба, не спеша вынес шезлонги, разложил их в тени под черемухой.
Потом блаженно сел.
Его функции на несколько часов завершились.
Почти сразу вспомнил, что забыл взять из машины и книгу и фотоаппарат, но вставать было лень. Да и спешить не имело смысла, тары для слив гостья взяла больше, чем достаточно, ему предстояло сидеть и сидеть.
Закрыв глаза, Смирнов полностью расслабился, чему научился в совершенстве при отсутствия иных занятий на даче, когда рядом не имелось второго водителя и приходилось оставаться трезвым. Ночевать тут он не любил, всем лонам природы предпочитая душ с горячей водой. Впрочем, в эту субботу о ночевке речи не шло.
–…Так пойдет?..
Он вздрогнул, потому что устроился спиной к крыльцу, ничего не видел, перед глазами покачивалась только листва высоких яблоней.
–…Или сразу в купальник?
Девушка обошла шезлонг и подбоченилась
