перебил Беркович. – Вы утверждаете, что задушили жену? По какой причине?
– Задушил! Не помню почему! Мы подрались. Мы всегда деремся. Ничего не помню. Сначала подрались, а потом – отключился. Прихожу в себя – смотрю: Сара мертвая на полу лежит. Я ее толкаю – так она же мертвая, не отвечает! Ну тогда я понял, что сделал…
Беньямин Сойфер неожиданно разрыдался, все его тело затряслось – наступала реакция на принятие наркотика.
– Вот так это и бывает, – философски заметил Соломон. – Девяносто процентов убийств на бытовой почве просходят в семьях наркоманов.
– Поехали, – решил Беркович. – Отправь этого типа в камеру, пусть отлежится.
Адрес, который был записан у Сойфера в удостоверении личности, соответствовал району бедноты – по стечению обстоятельств район этот начинался почти сразу за зданием управления; по крайней мере стало понятно, почему убийца пришел сдаваться именно сюда, а не в другой полицейский участок.
Дом оказался старым трехэтажным строением времен британского мандата, узкая лестница, казалось, вот-вот обвалится. Квартира Сойфера находилась на втором этаже, дверь оказалась не запертой, и Беркович с Соломоном вошли в комнату, которую лишь при большом воображении можно было назвать салоном или гостиной. Мебели здесь почти не было, а та, что была, годилась скорее для свалки, чем для приличной квартиры. Правда, в углу около окна на относительно новой тумбочке стоял замечательный телевизор марки «Тошиба» с экраном в двадцать девять дюймов, и первой мыслью Берковича была уверенность в том, что этот предмет домашнего обихода был Сойфером скорее всего украден. Мысль, конечно, могла оказаться совершенно неверной, а в следующую секунду Беркович и думать забыл о телевизоре – он увидел лежавшее рядом со старым диваном тело молодой женщины.
Сара Сойфер лежала лицом вниз, у нее была короткая стрижка, и никаких следов удушения на шее жертвы Беркович не обнаружил – ни синяков, ни пальцевых следов, ничего. Похоже, что и шейные позвонки сломаны не было.
– Странно, – произнес сержант Соломон.
– Ага, ты тоже обратил внимание, – сказал Беркович. – Кажется, Сойфер действительно все придумал. Возможно, женщина просто без сознания. А ну-ка…
Мужчины наклонились, перевернули Сару на спину и одновременно присвистнули.
– Ничего себе! – воскликнул Соломон.
Было отчего прийти в недоумение: платье Сары Сойфер на груди было черным от крови, ножевая рана находилась чуть ниже левого соска, а на полу под трупом натекла кровь. Орудия преступления нигде видно не было.
– Вот мерзавец, – пробормотал Беркович. – Дожрался наркотиков до такой степени, что сам не помнит – задушил он собственную жену или зарезал.
– Не мог он ее зарезать, – неуверенно сказал Соломон.
– Почему ты так думаешь?
– Ты к нему близко не подходил, а я осмотрел внимательно, – объяснил сержант. – Вся его
