ее продавать.
– Тогда ее надо выкрасть.
– Было сделано пять попыток. Я дважды нанимал взломщиков, и они перерыли у нее весь дом. Когда она путешествовала, мы обыскали ее багаж. Дважды пытались заманить ее в ловушку… Никаких результатов.
– Никаких следов?
– Абсолютно никаких.
Холмс усмехнулся:
– Любопытная задачка!
– Но для меня это очень серьезно! – с упреком возразил король.
– Еще бы! А для чего ей нужна фотография?
– Чтобы погубить меня.
– Но каким образом?
– Я собираюсь жениться…
– Об этом я слышал.
– …на Клотильде Лотман фон Саксе-Менинген, второй дочери скандинавского короля. Быть может, вам известно, что эта семья строгих правил. Сама Клотильда – воплощенная чистота. Малейшая тень сомнения относительно моего прошлого повела бы к разрыву.
– А Ирен Адлер?
– Она грозится послать им фотографию. И она непременно это сделает! У нее железный характер. Да-да, лицо обаятельнейшей женщины, а душа – как у самого твердого мужчины. Она ни перед чем не остановится, лишь бы не дать мне жениться на другой.
– Вы уверены, что она еще не отослала фотографию?
– Уверен.
– Почему?
– Она сказала, что пошлет фотографию в тот день, когда будет объявлено о помолвке. А это намечено на ближайший понедельник.
– О, у нас впереди целых три дня! – зевнул Холмс. – Вам повезло, потому что сейчас мне надо заняться кое-какими неотложными делами. Вы, конечно, останетесь пока в Лондоне?
– Конечно. Меня можно найти в гостинице «Лэнгхэм». Я остановился под именем графа фон Крамма.
– Я дам вам знать, как подвигается дело.
– Очень прошу вас. Я так волнуюсь!
– А как насчет денег?
– Тратьте, сколько сочтете нужным.
– Без ограничений?
– Я готов отдать за эту фотографию любую провинцию моего королевства!
– А на текущие расходы?
Король достал из-под плаща тяжелый замшевый кошелек и положил его на стол.
– Здесь триста фунтов золотом и семьсот ассигнациями.
Холмс написал расписку на страничке своей записной книжки и вручил королю.
– Адрес мадемуазель? – спросил он.
– Брайени-Лодж, Серпентайн-авеню, Сент-Джонсвул.
Холмс записал.
– Еще один вопрос: фотография была кабинетного формата?
– Да.
– А теперь доброй ночи, ваше величество, я надеюсь, что вы скоро услышите хорошие вести… Доброй ночи, Уотсон, – добавил он, когда колеса королевского экипажа застучали по мостовой. – Если вы будете любезны зайти завтра в три часа, я охотно потолкую с вами об этом деле.
II
Ровно в три часа я был на Бейкер-стрит, но Холмс еще не вернулся. Экономка сообщила мне, что он вышел из дому в начале девятого. Я уселся у камина с твердым
