него загорелись глаза, и Джинни заказала целый пир, который им доставили спустя час. Они устроились за столом на уродливых разномастных стульях, почти все умяли и сыто откинулись, ленясь шевелиться. Блу переполз обратно в кресло, еще посмотрел телевизор и задремал. Джинни тихо заскользила по квартире, убирая то, что разбросала после приезда. В шесть Блу проснулся, увидел, что стемнело, и встал, признательно глядя на Джинни. Они отлично провели вместе день, она тоже была благодарна Блу. Его присутствие согрело ее квартиру, обычно такую холодную и неживую. Для него это и подавно было большой удачей: не пришлось слоняться по автовокзалу или по Пенн-Стейшн в поисках теплого угла, где он мог бы пересидеть день, прежде чем тащиться ночевать в аппаратную. Там уже не одну неделю был его дом. Блу знал, что рано или поздно этому наступит конец: какой-нибудь рабочий городских электросетей обнаружит его и выставит; но пока что он чувствовал себя там в безопасности.
– Мне пора, – сказал Блу, поднимаясь. – Спасибо, что накормили и приютили. – Он говорил серьезно, видно было, что ему грустно уходить.
– У тебя свидание? – спросила Джинни, дразня его задумчивой улыбкой. Ей тоже было грустно отпускать его.
– Нет, просто надо идти. Не хочу, чтобы мой домик занял кто-то другой, – ответил он, как будто и вправду боялся, как бы на его княжеские палаты кто-нибудь не посягнул. Он знал, что на улице нехватка уютных местечек, где счастливчика вряд ли потревожат.
Он натянул ее куртку. С ноющим сердцем Джинни ждала, пока он сходит в туалет и возьмет под мышку скатанный спальный мешок.
– Мы еще увидимся? – печально спросил Блу.
Обычно люди появлялись в его жизни ненадолго. Так много времени, как с ней, он уже много месяцев – с тех пор, как оказался на улице, – ни с кем не проводил. Люди исчезали, отправлялись в приюты или в другие города, находили кров где-нибудь еще. Повторные встречи происходили редко.
– Ты точно не хочешь переночевать в приюте? – Пока он спал, она полазила по Интернету и нашла несколько предложений ночлега, бесплатной еды, кое-какой работы и даже помощи в воссоединении с семьями для несовершеннолетних; надо было только захотеть ими воспользоваться, но Джинни знала, что Блу не захочет. Нормальный ночлег в тепле не был проблемой, но приют его отпугивал.
– Мне и так хорошо. Что вы делаете вечером? – спросил ее Блу, как давнюю подружку.
– Хочу присоединиться к добровольцам, раздающим ужин в приюте для бездомных. Раньше я уже занималась этим в Нью-Йорке. Чем не способ отпраздновать Рождество? Хочешь присоединиться ко мне?
Он покачал головой.
– Зря, там вкусно.
Но он до отвала наелся китайской еды и не испытывал голода.
– Тогда завтрак утром? – предложила Джинни. Он согласно кивнул, шагнул к двери, еще раз сказал «спасибо» и ушел.
Одеваясь, Джинни думала о нем. Она знала, что ее ждет утомительная работа:
