выяснить, что старый лондонский адрес Айзека, указанный в его файле, оказался ошибочным, и вся высланная на него институтская корреспонденция недавно вернулась назад. Среди прочих писем там были и анонимные послания Абрахама.
– Я вскрыла один конверт, чтобы посмотреть, кому его возвращать… Но и там не было подписи… Мне показалось очень интересным содержание письма, – обычно бледное лицо Синтии приобрело пунцовый оттенок. – Знаете, я очень интересуюсь астрологией. Ведь алхимию называют небесным земледелием, не так ли? Наверное, астрология в таком деле играет очень важную роль… вы ведь не сообщите обо мне в ректорат, это же ваши письма? – она протянула ему стопку вскрытых конвертов, и серебряные браслеты печально зазвенели на её руке.
«Как всегда, благими намерениями», – холодно констатировал профессор про себя, не без усилия растягивая губы в улыбке и пряча письма в портфель.
– О нет, что вы, – Абрахаму всё же удалось справиться с лицом. – Однако я тоже искренне рассчитываю на вашу тактичность и надеюсь, что содержание этих посланий останется известно только нам двоим.
– Это будет нашей маленькой тайной! – воскликнула Синтия с нескрываемой радостью, взгляд её посветлел. – И я была бы вам очень благодарна, если бы вы… если бы вы сформулировали свои мысли на предмет астрологии, мне это было бы очень полезно.
«Вот так и становятся мизантропами», – с грустью подумал профессор, изображая на лице заинтригованность.
– Хм, я не думал об этом… Вы хотите, чтобы я изложил свои мысли на бумаге?
– О, да, если можно… Я знаю, вы очень заняты, но ведь…
– Я нашёл время для Айзека? Хорошо, я напишу небольшое эссе специально для вас! – мистер Абрахам улыбнулся со всей доступной ему доброжелательностью и, озабоченно посмотрев на часы, попрощался с Синтией.
У него накопились дела на кафедре, да и, судя по всему, было ещё довольно рано (он так и не рассмотрел циферблат), но профессор уверенным шагом направился к выходу, растягивая один большой выдох на всю дистанцию до дверей. Ему очень хотелось уйти как можно дальше от этого места, а ещё лучше улететь, растаять в дали, из которой не видно ни университетских стен, ни копошащихся в сотах домов людей, ни самой земли, скрытой громадами облаков.
Сидя вечером у себя в кабинете и угрюмо поглядывая на стопку предательских конвертов, мистер Абрахам признал неизбежное, а именно необходимость, по крайней мере, в течение ближайшего времени поддерживать неформальные дружеские отношения с Синтией, дабы предотвратить распространение нежелательных слухов в столь питательной для сплетен среде, каковой является современное академическое сообщество. «Стало быть, она астролог, – пробормотал профессор, не в силах сдержать сарказм. – Ладно, обратимся к астрологии в контексте нашей традиции». Подумав с минуту, он вывел на верхнем листе блокнота заголовок: