приходилась дочерью Фердинанду де Лессепсу, руководителю проекта Суэцкого канала; несмотря на то, что её имя отсутствует в известном списке официальных наследников этого выдающегося человека, в доме де Лессепсов её действительно принимали как родную, и она была постоянным участником хорошо известного в артистических и литературных кругах «салона де Лессепс» вместе со своей подругой Ирен, а также художником и инженером Жюльеном Шампанем.
Ирен Гилель-Эрланже, урождённая Гилель-Маноах, происходила из древнего сефардского рода Камондо, рода раввинов и сказочных богачей. Камондо были изгнаны из Испании в конце XV века при королеве Изабелле, после чего семья осела в Венеции, где в течение нескольких столетий её члены пользовалась известностью благодаря своей необычайной образованности и богатству. После захвата Венеции австрийцами в 1798 году Камондо перебрались в Константинополь. Здесь, несмотря на ограничения, налагаемые турками на деловую активность национальных меньшинств, семейство процветало, не испытывая недостатка в золоте. Чуть более полувека спустя Абрахам Саломон де Камондо стал главным банкиром Оттоманской Империи и заслужил славу «восточного Ротшильда», а также приставку «де» к своему имени, пожалованную ему итальянским королём Виктором Эммануэлем II вместе с графским титулом; он был прадедом Ирен Эрланже по материнской линии. Ирен – как и все в семье – воспитывалась в духе хасидизма, она была знатоком каббалы и иудейского закона. В дополнение к этому она живо интересовалась западной эзотерической традицией (цитаты из работ её любимого автора Станисласа де Гюайта неоднократно встречаются в романе).
Один из хозяев дома, где собиралась упомянутая компания, Бертран де Лессепс, как и его отец, Фердинанд, весьма серьёзно интересовался алхимией. У него была хорошо оборудованная алхимическая лаборатория на улице Вернье, которую он предоставил в пользование Жюльену Шампаню. Эта лаборатория, согласно некоторым свидетельствам, стала местом гибели Маргариты Барб вследствие неудачного эксперимента четыре года спустя, в 1910 году. Однако Эжен Канселье, другой член Братства Гелиополиса и верный оруженосец мастера, в книге Deux Logis Alchimiques приводит фотографию таинственной «девушки в деревенском платье», на которой и запечатлена Soror Semper Ascenders, и замечает, что фотография была сделана в 1913 году. Существуют также упоминания мадам Барб в добром здравии, относящиеся ко времени выхода Путешествий в Калейдоскопе; тем не менее, никаких достоверных сведений о том, когда и при каких обстоятельствах закончилась жизнь первой супруги Сержа Воронова, найти невозможно.
Кем была Маргарита Луиза для Жюльена Шампаня – другом, коллегой или чем-то большим – сейчас трудно определить. С уверенностью можно сказать только одно: она стала моделью для его самой известной картины Сосуд Великого Делания. Обнажённая девушка, символизирующая нашу материю – это Луиза Барб, Margarita pretiosa французского мастера.
Уговорить
