style="font-size:15px;"> Но от этого, а также, может быть, из-за полной, первозданной тишины, пребывание на Сяньлин наполняет душу необыкновенным трепетом. Трудно представить себе, какая это старина! Речь идет об эпохе, отдаленной от нас столетиями, но все могилы на месте, известны люди, которые там лежат, их имена, деяния, мельчайшие подробности жизни. Молодцы китайцы. Где еще с такой тщательностью, скрупулезностью все делалось и протоколировалось, где еще удалось сохранить почти в первозданном виде подобные древности!
После Сяньлин решили проехать дальше, к другим заброшенным могилам. Миновали одну, другую, третью. Выехали на пыльную дорогу, спускавшуюся в ущелье. Двигавшаяся навстречу велосипедистка приостановилась и замахала руками, поворачивайте, мол. «Дальше не проедете», – крикнула девушка.
Мы хотели развернуться, но дорога была слишком узка, и поэтому решили проехать еще немного вперед до удобного для разворота места. Метров через двести налево был мосток, а сама дорога продолжала идти вниз. Мы удивились, вспомнив предупреждение велосипедистки, но все же не рискнули спускаться в ущелье, на мосту развернулись и двинулись назад.
Примерно в том месте, где нам повстречалась девушка-велосипедистка, на проезжей части играли дети. Несмотря на то, что мы неслись на довольно приличной скорости, они не собирались освобождать путь. Парень постарше, лет 14, явно нарочно встал в центре проезжей части. Мы остановились, спросили, в чем дело.
Он сообщил, что ему велено задержать нашу машину до приезда ответственного лица. Почему, парень не знал. Только тогда мы заметили придорожный щит. На нем когда-то было написано: иностранцам без специального разрешения въезд запрещен. Такие щиты были расставлены повсюду под Пекином. Запрет на них дублировался на трех языках: китайском, русском, английском, и именно в такой последовательности.
Но на данном щите ничего, кроме слова «foreigners» («иностранцы»), не было видно. Кто-то изрешетил щит пулями, следы от которых обросли ржавчиной. Щит выглядел как ржавый круг из тонкого металла. Немудрено, что мы первоначально не обратили на него внимания.
Теперь пришлось ждать товарища из охранки. Парень и его еще более несовершеннолетние коллеги (чумазые детишки 8–10 лет) зорко следили за каждым нашим шагом, опасаясь побега.
Минут через десять приехал человек на мотоцикле. Изучив наши документы, он строго отчитал нас за невнимательность, но быстро отпустил. В дореформенную пору так легко из подобных ситуаций иностранцы не выходили. Одного советского дипломата за осмотр местности из бинокля с какой-то горы под Пекином держали на солнцепеке весь день.
Расстроенные, мы решили отправиться на культурную могилу Динлин. Там жизнь кипела: автомобильные пробки, тучи китайцев, немалое число иностранных туристов, в основном американцы. На подходах рассыпаны ларьки по продаже прохладительных напитков, сладостей и, конечно же, широкого набора водок в красивых бутылках.
