губернатора наряду с донесениями различных ведомств (Коммерц- и Мануфактур-коллегий, Комиссии о коммерции) большинство сенаторов высказалось за отмену монополии Персидской компании и возобновление свободы торговли с Персией. Причем вопрос о полной ликвидации компании тогда еще не ставился. Соответствующий протокол подписали кн. М. И. Шаховской, И. И. Костюрин, гр. Р. И. Воронцов, гр. А. И. Шувалов, И. И. Неплюев. Однако для представления на подпись императрицы сенатского доклада требовалось полное согласие всех сенаторов. Его достичь так и не удалось. Высказались против А. Г. Жеребцов и бывший генерал-прокурор Сената кн. Н. Ю. Трубецкой. Первый использовал для возражений сомнительные аргументы формально-правового характера, а второй, будучи в то время во главе Сената, видимо, не хотел признавать ошибочность изначально занятой позиции в отношении Персидской компании. Кроме того, под разными предлогами уклонились от подписания протокола гр. П. И. Шувалов и гр. М. И. Воронцов[76].
Весьма вероятно, не последнюю роль в принятом большинством сенаторов решении сыграло мнение конференц-секретаря Д. В. Волкова, высказанное им в письме президенту Комиссии о коммерции И. Г. Чернышеву от 19 декабря 1760 г.[77] На письме отсутствовала печать конфиденциальности. Скорее наоборот. В нем как в сугубо деловом послании изложены некоторые принципы будущей экономической концепции правительства, с которыми вполне могли быть ознакомлены и другие лица, причастные к выработке правительственной линии.
Так, Д. В. Волков коснулся проблемы «персидского торга». Мимо него как секретаря Конференции при высочайшем дворе не могла пройти коллективная челобитная армянского купечества, написанная приблизительно двумя месяцами ранее. Возможно, он располагал и другими источниками информации на этот счет. Во всяком случае, его краткие и выразительные оценки выдают не только хорошую осведомленность, но и умение сформулировать необходимые выводы.
Заключение Д. В. Волкова по отношению к Персидской компании звучало резко и категорично: «…По странному несчастью или потому, что экономические дела с политическими соглашаемы не были, отдан сей торг в такую компанию, что директорским сей компании именем можно честнаго человека выбранить, которая сама собою никакой коммерции производить не может, а всем другим препятствует, и сей полезной торг совсем остановила»[78]. Волков не мог или не считал нужным дать разумное объяснение этому факту. Его недоумение усиливалось нежеланием власти воспользоваться «замешанием» в Персии и «…ко обогащению государства населить Астрахань, Кизляр, Царицын и другия ближния к Астрахани места как разными персидскими художниками[79], так и самими капиталистами». Напротив, получен противоположный результат: «…Астрахань обедняла, а и поселившиеся тамо богатые иностранцы разъехались»[80]. Обходя стороной, видимо, вполне известные ему самому причины случившегося, Волков лишь обращал внимание на высокую цену, заплаченную
РГАДА. Ф. 248. Оп. 40. Д. 2985. Л. 802–806, 811–812, 834–835, 841-841 об.;
Архив князя Воронцова. Кн. 24. М., 1880. С. 117–126.
Архив князя Воронцова. Кн. 24. М., 1880. С. 120.
Художниками в источнике названы мастера-ремесленники.
Архив князя Воронцова. Кн. 24. С. 120–121.
