ведь, кто теперь с Танькой Седон разъезжает… Необычный тип устроился в Седоновской машине на заднем сиденье – мужику с виду полтинник, смуглый, глазастый, худой, волосы в хвост собраны – и весь в черном, представляешь? И умора, шапочка у него такая – тоже черная, навроде пилотки, на которой наверчены цепочки, бусы из камушков, проволочки, разные штукенции; и пальцы у него длинные, желтые, в бабских кольцах, а на запястье часы массивные, блестящие, навороченные – видно, дорогущие… Улыбается.
АНЯ – Тебе что? Пусть улыбается.
МАРИНКА – Представь, он вовсе не как твой телок улыбается – наоборот, волчище зубы показывает во все рот – хрум, и нет тебя…
АНЯ – Сама же и нарываешься. Пойдем отсюда! И ради бога, смотри по сторонам – сейчас от мэрии столько машин отъезжает. Развелось у нас чиновников – в здание скоро не влезут, и все важным делом заняты… Маринка!! Осторожно…
МАРИНКА – Этот черт бешеный летит, сломя голову! Машинка тоже ничего – серебристая, приметная у нас… И я его знаю – из мэрии субчик – толстый рыжий парень, я его на заводе встречала. У нас в цехе на днях собрание было – про зарплату рабочие спрашивали…
АНЯ – Нашли что спрашивать!
МАРИНКА – Ничего путного не ответили. И там этот рыжий тоже присутствовал, сидел за столом вместе с профсоюзными чинушами… Ты знаешь, Кутусь, народ очень злой – и на безденежье, и на новые заводские порядки! Доплаты режут, у нас в цехе молоко оставили только крановщицам – понятно, они на верхотуре гадостью надышатся, за смену не раз блевануть тянет, даже ведро с собой наверх волокут; а прочие бабы взбунтовались, самые отчаянные клеймовщицы – за двадцать лет мозги свои насквозь приколотить можно – вот они, дурные, и орали, тех, кто на сцене, чуть не разорвали, с нашим бабьем не совладать. Если бы начальник цеха не заступился… И то, Кутусь, люди как в последний раз квитки получили… Тощенького бухгалтера в очках Федоров выгнал – узнал про его знакомство с Седонами и выгнал. Дураки обрадовались – нашелся виновник всех бед на заводе, кто работяг зажимал, положенное не платил – рты раззявили, ан глянь в квиток – еще хуже оказалось, трети зарплаты как и не было!
АНЯ – Да наплевать мне на бухгалтерию – как на…
МАРИНКА – Да я не про это, а про рыжего парня на серебристой иномарке. Он на собрании тоже сидел за столом и лыбился, пальцами щелкал… Я тогда про него выясняла – из мэрии он, фамилию не запомнила, а имечко редкое – Богдан…
АНЯ – Богдан – или не Богдан, даже Спиридон – без разницы!
МАРИНКА – При чем здесь Спиридон? Какой Спиридон? Тоже дурацкое имя!.. Хотя ты права – нет смысла. На людей сейчас всем плевать. Спрашивали, когда зарплату выдавать будут – гроши эти несчастные – в ответ стали заливать, как всем сейчас тяжело…
АНЯ – Да, да, кто-то с пустым брюхом спать ложится, а кто-то в Катеринке коньяк стаканами хлестает – ну, тоже без всякого удовольствия!
МАРИНКА – Вот именно.
