пятизначным номером, который с тех пор отключён или находится вне зоны действия «волчьей стаи».
Удручённый Нагле-Брехт поскользнулся и впал в депрессию. Ему вспомнился родной Швайнемайнебург, звонкие трели вальдшнепов и раммштайнов, клумбы с розенкранцами, гамбургеры с ромштексами и белокурая бестия – грудастая дас ист фантастиш фройляйн Грехен… Временами Дриссеншухера, вопреки его статусу героя, обуревала ярко выраженная ностальгия по прошлому и аллергия по настоящему…
– Дранг нах вестерн, 12 румбов! – шёпотом скомандовал унтер-адмирал Поппенбах, и ведомый им карманный линкор вместе со своей ржавой свитой, сохраняя полное безмолвие, нырнул в глубокую ночную мглу. М-м-м… Глупо надеясь обвести противника вокруг безымянного пальца, карманный флотоводец с помощью тумана, радиообмана, светомаскировки, покровительственной окраски, дымовых и чумовых шашек попытался прокрасться мимо вражьего патруля. Тру-ля-ля!.. Коварные англосаксы уже были в курсе о курсе «дранг нах…», в то время как рыцари Кригсмарине не догадывались, что облучены радаром, обручены со смертью и обречены на скорую гибель. Адмиралы «туманного Альбиона» самозабвенно плели свои сети, строили козни, расставляли ловушки и капканы.
Третьи сутки за немецким отрядом гнались вашингтонские крейсера, эсминцы-семёрки, ливерпульские четвёрки, техасские рейнджеры, сталинские соколы и неуловимые мстители. Желая запутать преследователей, герои Рейха петляли, ныряли, посыпали кильватерную струю стиральным порошком, заметали следы глубинными бомбами и злили неприятеля радиомычанием. Созданный германским гением «Адмирал Блинденахер» превосходил противников пронырливостью и изворотливостью. Кроме того, грозный корабль имел повышенную остойчивость, заносчивость, живучесть, плавучесть, прыгучесть, бегучесть, колючесть и кусачесть.
Тем не менее кольцо вокруг немецкого рейдыра сжималось. Эскадра адмирала Рожерхама заходила с норд-оста, а флотилия коммодора Дрючинга – с фор-марса. Стая легавых эсминцев преследовала карманный линкор, чуя его национал-социалистический дух за 40 вёрст (примерно 20 миль). За ней, как похоронная команда, ковыляли тральщики, катера-добивальщики, суда-могильщики и прочие килекторы.
Наконец, час «Ч» настал. Развернулись артустановки, загрохотали 16-дюймовки, захохотали пом-помы, там-тамы, бум-бумы и хип-хопы, заговорили эрликоны, заголосили клерикалы, завопили сирены и мурены. Противники словно с якорной цепи сорвались – во все стороны полетели осколки, опилки, ошмётки, огрызки и окурки. Из пробоин вырывались огонь, дым, кровь, пот и слёзы.
На квартердеке британского крейсера «Йорк-Дебошир» царил кавардак. Лейтенант Нэлливай обнаружил недостачу 12-фунтовой пушки, которую накануне один воррент-офицер с выгодой продал в порту за 20 фунтов (на то он и воррент). Сэр Нэлливай рвал и метал, и рваный металл превращал его коллег в калек.
По кораблю пронёсся
