и горючая слеза перечеркнула румянец щёк."… Ах!.. Вот ты какой…", и маленькие каблучки раздробили тишину коридоров о дубовый паркет, "… прочь… прочь…, а я – то думала… " Она убегала и уже не слышала ни возмущений профессора Маньковского, ни лепет Вовкиных извинений… Не слышала… и слышать уже не желала.
– Молодой человек, – возмущался профессор, – соизвольте ответить, что за скабрёзность в выражениях Вы употребили к этой невинной формуле? Откуда Вы черпаете этот острожный жаргон?…
– Из конспекта… – буркнул Гринёв, засыхая на корню и обливаясь краской стыда.
– Николай Савельич, – обратился Маньковский, к своему коллеге, принимающему экзамен за соседним столом, – Вы слышали мнемоническую трактовку формулы в современной интерпретации?
– А-а, – устало махнул рукой тот, – чем бы дитя, не тешилось…
Сопромат Вовка сдал. Поставили ему "жидкий" трояк, учитывая прежние заслуги в теоретической механике и теории деталей и машин. Но перед Машей пришлось оправдываться долго. Ведь любая глупость в нашей жизни, как смерть: мёртвый не осознаёт, что он мёртв, но другие от этого страдают… А то!
Сергей Акиндинов
Куриная история
Из цикла «Друзьям подводникам»
Это было в конце 70-ых. Командира нашего, папаню, совсем на морях зациклило. Утром, после проворачивания, обходит отсеки, берет первого попавшегося под локоток, смотрит в глаза и вкрадчиво спрашивает: «Ну, что, сынок, пойдём в моря?» Ну и что ты ему ответишь? Конечно, пойдём… Командир, он и в Африке – командир.
Смотришь, а он, уже засеменил в штаб дивизии. Старенький, шаркающий, с лицом архипастыря и в шапке каракулевой с надорванным ухом…. А на дворе – июль месяц! Ну, думаешь, совсем сдаёт старик.
А там, в штабе, прямо с порога: «Отцы, не погубите! – коленки трясутся, вот-вот ниц падёт, – Не погубите! Офицеры с корабля не сходят, в море хотят!» Штабисты, естественно, слезу рукавом…, и осторожно, чтобы Кондратий не хватил: «Владимир Сергеевич, так по нашим данным, у вас компрессор третьего – не в строю? И у аккумуляторных батарей срок годности истёк, менять надо…. Да, и лодка ваша – в средний ремонт готовится?!» А командир навзрыд: «Не погубите! В течение суток – всё устраним!»
На следующие сутки – завелись, поехали!
И хорошо, когда выход на трое-четверо суток. Испугаться не успеваешь. А тут, на беду нашу, учения…. В Главном Штабе решили супостата попугать. Нас вначале в море не пускали, держали в резерве. Но командир два дня штабной порог обивал, уговорил-таки. Вышли.
Лодка на ладан дышит. Механизмы разношены, как мамкина норка. Вся механическая служба на ушах стоит, без сна, без продыха, следит, чтобы «писец» не подкрался. Но, командир – на коне! Преобразился, будто Иванушка-дурачок в трёх водах искупался…. В центральном посту засел, как на веки вечные, и никак в «войнушку» не наиграется. И что ему не возрази, сразу… «НСС тебе, сынок!» А после НСС – неполное служебное соответствие – только трибунал или расстрел…. Так что – лучше не перечить.
А тут ещё на вторые
