почудилось, будто это летучий голландец. Но всё оказалось хуже: это были летучие американцы. Как водится, янки начали бросать бомбы налево и направо, в своих и чужих. Им вообще всё было по барабану, саксофону, банджо и чикагскому пианино. И хотя карманный линкор получил три прямых попадания, в то время как криволинейный «Принс Даун» – одиннадцать, немцев такой счёт вряд ли утешил. Контуженный взрывом Дриссеншухер лишился «Лейки», майки, монокля, левого глаза и чувства собственного достоинства вместе с самим достоинством. Были сбиты гафели и трюфели, в трюме тлели трюмсели, ныли бюргеры, искрили кабели… Лишь злые, как крюгеры, дембели поучали люмпенов, швыряя в них бугели и нагели.
Командир «Адмирала Блинденахера» осознал, что дело идёт к концу. У линкора прохудились накладные карманы, через их прорехи фонтаном хлестала вода. Залило кингстоны, параваны и кабестаны. Вышли из строя коллекторы, дефлекторы, пеленгаторы и дегенераторы. Пропульсивная установка больше не пропульсировала. Разбитые дальномеры что-то мерили, но им не верили, а из прицелов не осталось ни одного целого. Унтер-адмирал Поппенбах бегал по палубам и с помпой под мышкой ободрял экипаж. У обречённых моряков оставался последний шнапс. Когда и он кончился, им раздали спасательные жилеты и смирительные рубашки. Тайно засланный в логово врага Штирлиц вылез из угольного бункера, смыл грим и запел «Варяга».
Туша карманного линкора, словно жареный кабан на вертеле, перевернулась вверх распоротым брюхом, из которого извергались проклятья вперемешку со звуками германского гимна. Отчётливо запахло жареной печёнкой. Корабль помахал напоследок ахтерштевнем и скрылся в пучине. Пучина вспучилась, поперхнулась, но всё же поглотила жертву. Не спасся никто – только барахтавшегося на поверхности Штирлица подобрала вынырнувшая из глубины счастливая «Щука»…
Дорого (вери экспенсив!) обошлась англичанам эта виктори. Полгода Королевский флот зализывал раны – корабли проходили докование, килевание, кренгование, латание обшивки и затыкание дыр. Кто «Ривер» чистил весь избитый, кто ствол у «Бофорса» менял…
Превращённый заокеанскими «дурзьями» в дуршлаг, обугленный, но непобеждённый «Принс Даун» с трудом дополз до спасительного залива Фёрт-оф-Кайф, где выбросился на берег. Его командир кэптен Слив Спам был худ, как Худ, и бледен, как леди. На палубу вышел, а палубы нет… Добравшись до берега вплавь, он в ближайшей таверне заказал порцию фиш-энд-чипс и 18 стаканов виски.
Три недели «Владычица морей» оплакивала павших героев и падших дезертиров…
Когда душа Нагле-Брехта фон Дриссеншухера – мокрая, скукоженная, испачканная мазутом, алкоголем, никотином и грязными помыслами – предстала перед апостолом Петром, тот уделил ему не больше тридцати секунд. Мгновенно оценив всевидящим оком коэффициент греховности новопреставившегося, он направил его на службу в 33-е кочегарное отделение Главка термодинамического исполнения наказаний
