органически не может торчать у тумбочки. (Вообще, кто видел пятикурсника торчащим у тумбочки?) Вольдемар везде и нигде, поскольку он – коллективист. Сегодня он тоже пойдет с нами на танцы. После смены с вахты. Мы – одна компания, с которой приличным курсантам лучше не водиться: еще в историю влипнешь.
Но Сарделькин – не мы, у него крепкая лапа в Москве. Путь его прям и светел. А наш – на ТОФ и во мраке.
Пока же он напряженно готовится к сдаче вахты: курит в гальюне и травит анекдоты. Вернее – на пороге гальюна, поглядывая в коридор и пуская дым в гальюн. Он не теряет бдительности. Это издержки привитого ему на всю жизнь чувства дисциплинированности, а долбаков на флоте не любят. Все же пять лет системы даром не проходят!
(Потом, служа вместе с партизанами, – студентами вузов, всегда поражался их военной убогости! И для на чего держали эти военные кафедры? Это как ПВО – противовоздушная оборона – адекватная волосяному покрытию на женском половом органе: прикрывают, но не защищают!)
Звонит телефон.
Вольдемар, не торопясь, подходит к тумбочке и на подходе к аппарату громко орет:
– Дважды Герой Советского Союза!
И, поднимая трубку, уже обычным голосом:
– Дневальный по 25 роте мичман Димитров.
Затем его голос мгновенно меняется, в нем проскальзывают нотки интереса. – Мисс, а вы уверены, что ищите именно Альфреда Романтикова? Я что-то не помню такого в списках училища.
– Я ошибаюсь? Разве может целый пятикурсник ошибаться?
– Ах, теперь помочь найти?
– Девушка, вы думаете его можно найти?
– Ах, вам телефон сказали?
– Попросил приехать и вызвать из 25 роты?
Зажимая трубку рукой, весело окружающим:
– Опять бабцов наебали, и на нашу роту переключили. Вот спасибочки! Мы не подведем!
Потом опять в трубку:
– А как вас звать? Ах, вас двое?
– Вот, все брошу, оставлю боевой пост, можно сказать – опасную и бессменную вахту и пойду по вашему приказанию искать этого героя. Как звать-то? Вас в смысле, ну имя ваше?
– Не понял, у вас, что, имени нет?
– Так бы и сказали, Валя и Наташа!
– Ну-ка доложите, вы не крокодилы? А то у нас с рептилиями разговор короткий!
– Все говорят – красивые? Ладно, тогда прощаю: моряк ребенка не тронет и девушку не обидит.
(В сторону: – А трахнет!)
– Но смотрите, я строг с милыми лгуньями и очень сурово их наказываю. Можно сказать – жесточайшим образом. А крокодилов просто отстреливаю. Вольдемар что-то слушает, смеется, потом изрекает:
– Ладно, сегодня я добрый, ждите, будет ваш Альфред, даже два Альфреда.
Дверь в кубрик распахивается. Вольдемар весело и громко:
– Мужики, кончай ночевать, подъем, япона мать! Там на КПП две подруги ждут, когда
