вошел в нее и тяжело дышит ей в ухо. Сил пошевелиться не было. Кричать она не могла и не хотела и молча сносила то, что с ней вытворял ее отец.
Закончив дело он спихнул ее с кровати на пол и натянув на себя штаны заснул отвернувшись от нее на другой бок.
Несколько минут пролежав на полу она ничего не соображала. Но очнувшись от стопора поднялась на ноги и принялась хлестать отца по спине и щеке. Тот вскочил и прищурился. Потом закрыв ладонью невидящий глаз пристально посмотрел на нее и спросил: Ты кто?
Кто? – обливаясь слезами закричала Лорка- Дочь твоя! А ты, знаешь, что со мной сейчас сделал?
В минуту Леонид протрезвел и ощупывая свое интимное место схватился за голову:,Ты прости! Прости дочь! Я ж тебя с пьяну за сестру Марфину Катьку принял. У нее ключи есть… Она часто приходит за этим, когда жены дома нет… Ты только не говори никому про то… Ну что… Я
Ты ее любишь? – неожиданно перебив отца спросила дочь
– Кого Катьку?
– Жену, господи…
– Марфу то!? Не знаю! Не люблю, когда меня жалеют…
Дочь бросилась на шею к отцу, а отец крепко обнял ее и они проговорили всю ночь.
Под утро пришла Марфа и принялась стыдить обоих за безделье: Ах, паразиты! То одного инвалида кормлю, теперь еще и девку его… Ох, да кабы не прописка, да не очередь на квартиру, так бы я с вами и возилась…
* * *
Через неделю Алексея, что все соседи почему то звали Леонидом, как подменили. То ли он переживал то, что сотворил с пьяна с дочерью, то ли его воодушевило правительственное письмо с приглашением на специализированное предприятие для слепых, организованных под эгидой Всероссийского общества слепых, а то ли и то и другое побудило пересмотреть свою жизнь, что утопала в водке.
Он стал в раз не только заботливым отцом и примерным мужем, но и автором многих идей по внедрению штампов на предприятии для слепых и контролю качества продукции.
Лариса же уже на следующее после того события утро была определена Марфой в депо Апакова кондуктором на маршрут сорок девятого трамвая.
Нельзя сказать, что обелечивание пассажиров и вечные скандалы с безбилетниками были ей по душе. Но видеть каждый день, как вырастают, словно грибы новые дома, из окна салонах и хорошеет столица вдохновляло ее.
Работа стала для нее всем и путевкой в независимую самостоятельную жизнь и средством выразить свой несгибаемый характер. Правда, особой вежливостью, что требовала работа кондуктора и терпением она не обладала и это стало причиной ее нареканий. Очень близко принимая замечания начальства к сердцу однажды стали причиной ее увольнения. Водитель наорал на нее, что народу на маршруте много, а выручка маленькая и послал на конечной остановке за пирожками с ливером.
Справившись с покупкой девушка
