себя, – и взмахнул ножом, понимая, что если монстр поймет, что я сам боюсь его до смерти, непременно набросится.
Я сделал шаг. Существо зашипело, обнажив клыки, и отступило. Шипастые крылья угрожающе приподнялись, в узеньких глазках блеснул холодный огонек.
– Что, страшно? – сказал я, а сам снова с надеждой взглянул туда, где скользил по кустам луч фонарика. – Эй! Ладин! Кто-нибудь! Я здесь! Где же вы, черт возьми?..
Я сделал еще шаг. Мечевидные отростки чудища приподнялись, словно для защиты. Монстр захлопал крыльями, из зубастого клюва вырвался не то писк, не то хрип. Ну, была не была! Я быстро пошел вперед, и монстр в страхе попятился. Да только вскоре уперся спиной в колючую проволоку ограждения. Это была моя ошибка. Видимо, поняв, что попал в западню, монстр весь собрался – явно для отчаянного прыжка. «Надо бежать к вышке!» – мелькнула мысль. Однако птеродактиль-богомол оказался проворнее: не успел я повернуться, чтобы дать деру, тот прыгнул и, ударив меня когтистыми ногами в спину, повалил на землю. Крылья стиснули меня в смертоносных объятиях, сквозь форму в тело впились иглы шипов. Мне удалось высвободить правую руку, и я уперся локтем в горло монстра. Зубастый клюв клацнул в паре сантиметров от плеча. Мы покатились по грязи. Монстр яростно бил крыльями, шипы рвали на мне одежду, оставляя длинные порезы на спине. Впрочем, шипы были ерундой, ведь главным своим оружием – длинными отростками-мечами – тот воспользоваться не мог. Однако и я упирался в его горло той самой рукой, что сжимала нож.
Мышцы заныли, я чувствовал, что правая рука все больше немеет. Монстр же, казалось, не уставал, а наоборот, бился все яростнее. Я попытался снова позвать на помощь, однако мой крик больше походил на сдавленный хрип. Хотя, даже если бы мне удалось докричаться, вряд ли кто-нибудь мог мне помочь. Со стороны вышки по-прежнему доносились выстрелы и крики. Там тоже шла борьба. Тут я почувствовал, как монстр медленно выскальзывает из моих рук. Я придавил его к земле, навалившись всем весом, однако тот все больше и больше высвобождался. Если я отпущу его – мне конец! Тогда я решился освободить правую руку. Для этого мне пришлось убрать локоть с горла чудовища, и тут же в левое плечо впились острые клыки. Стиснув зубы от боли, я ударил ножом в покрытую чешуей грудь. Монстр запищал, но челюсти не разжал, наоборот, они сомкнулись, как тиски. Я выдернул нож, липкая кровь хлынула из раны, ударил снова, теперь уже целясь в глаз чудовища. Птеродактиль взвыл и забился. Хватка ослабла. Я еще несколько раз воткнул нож в черное тело и наконец сбросил с себя обмякшие крылья. «Неужели у меня получилось?» – думал я, отползая от подрагивающего в агонии кошмарного существа. Все мое тело горело, казалось, на нем живого места не осталось.
И тут позади громыхнула очередь. Я резко оглянулся, и в глаза ударил слепящий свет фонарика. На тропинке стоял Ладин с автоматом, а между нами билось в предсмертных муках еще одно крылатое чудовище.
– Ты
