теперь, когда родителей не было в живых, это казалось особенно грязным, как и все, чего они не одобряли.
К звуку шагов добавился голос. Ларс разговаривал с кем-то по коммуникатору. Я прильнула к двери и прислушалась:
– Что? Реально? Нет, Ларку со вчерашнего дня не видел, как из Логова ушел. Какая погоня? Да не включал я новости, меня вообще в городе не было! Так, понял. Ты вот что, если узнаешь что-то о Ларе, сразу звони, хочу быть в курсе.
Разговор перешел в обычный треп. Я быстро натянула футболку, замотала волосы полотенцем и вышла из ванной.
Ларс запнулся.
– Ладно, пока, – выдохнул в коммуникатор. И скользнул мимо меня в открытую дверь: – Моя очередь. Там, на кухне…
Его выдавал голос. Растерянный, смущенный и… Я закусила губу. Не о том думаю! Кстати, а чего это мне в последнее время так крышу рвет? Вроде никогда нимфоманкой не была. Возбуждалась, конечно, но не настолько, чтобы ни о чем, кроме как о парнях, не думать.
Об одном парне, – поправила себя и пошла в кухню.
На столе ждал нарезанный хлеб, салат из выращенных на гидропонике овощей и котлеты из соево-белковой массы. Если правильно приготовить – очень вкусно, а мама Ларса готовить любила и умела.
Но есть в одиночестве не хотелось. Ларс тоже голодный, нужно подождать.
Он вышел и был так хорош с мокрой после душа шевелюрой, слегка осоловевшими глазами и растерянным выражением лица!
– Нам нужно поговорить, – сообщил, отводя взгляд, и уселся напротив, – Сони звонил.
Это я уже знала. Но что тот поведал такого, что Ларсу пришлось врать напропалую?
– Тебя действительно ищет Клан. Лара, именно тебя! И я хочу знать, почему. Что ты натворила? В какое дерьмо вляпалась?
Самой бы еще это узнать! О единственном грехе я рассказала давным-давно:
– Если бы в дерьмо, а то в саро…
– Да что ты ему сделала? Вот не верю, что только толкнула!
– Только толкнула! – закивала так активно, что развязался тюрбан из полотенца. Сдернула его и кинула на стул. – Ну, и не извинилась.
– И все-таки этого мало, чтобы такую облаву устраивать. Должно быть что-то еще…
– Да не знаю я! – вскочила, уронив табуретку. – Не знаю!
Я стояла полуголая в чужой кухне и изо всех сил старалась не заплакать. Слезы подкатывали к глазам горячей лавой. Ну почему Ларс не верит?
– Успокойся, – он оказался рядом. Обнял.
Сразу стало тепло-тепло. И уютно.
Я подняла глаза.
Ларс смотрел куда-то в сторону, между бровей залегла складка. И рука, поглаживающая по спине, двигалась машинально.
– Поцелуй меня…
Он не услышал шепота. Пришлось повторить:
– Поцелуй меня.
Никакой реакции.
– Ларс!
Он вздрогнул и ожил:
– Что?
– Поцелуй меня, –
