на госпожу. Очень странно смотрит, с недоумением пополам с испугом.
– Ваша семейная тайна, ну да, – хмыкает мужчина. – И что?
– Наша семейная тайна, – тихо повторяет женщина. – Есть веская причина, почему мы о ней не говорим. Но ты наверняка узнавал, не так ли, Толья? Что ты уже знаешь?
Мужчина отводит взгляд.
– Совершенно нормально, что я навёл справки о твоей семье, – говорит он, словно оправдывается.
Блондин в углу хмыкает, но на него не обращают внимания. Мужчина продолжает:
– О Жаклин я знаю лишь, что она ушла из дома, когда тебе было двадцать. Исчезла, и ваш отец, – тут в его голосе появляется недовольство, как будто ему неприятно говорить об этом человеке, – её искал. Безуспешно. Лика, и что? Прости, конечно, но от твоего отца не сбежал бы только святой.
Из угла слышится смешок, но на блондина снова не обращают внимания.
– Отец тут ни при чём, – холодно говорит женщина. Её руки вцепились в подлокотники так, что побелели костяшки пальцев. – Жаклин… связалась с…
– Оккультистами, я в курсе, – усмехается мужчина. – Твой брат рассказывал про неё детям как о ведьме. Да, Фредерик?
Из угла доносится вздох, потом, ёжась под взглядом женщины, блондин говорит:
– Да, рассказывал. Лика, она всё-таки наша сестра… И, Толя, она и есть ведьма.
Некоторое время в гостиной снова царит тишина, потом мужчина опять взрывается:
– Ведьма? Серьёзно? Фредди, этот розыгрыш не вовремя, тебе не кажется? Я-то не ребёнок.
Блондин не успевает ответить – женщина взглядом указывает на меня.
– Толья, ты действительно всё ещё не веришь?
Мужчина тоже смотрит на меня, и в его голосе теперь звучит растерянность.
– Но… Лика, мы же взрослые люди!
– И как взрослые люди должны признать факт, – перебивает женщина. – Несколько дней назад мы похоронили нашего сына, он был мёртв, Толья, твои врачи это десять раз нам повторили! Отёк лёгкого. И я десять раз, не меньше, просила поставить охрану у его могилы. Ты этого не сделал. Ты счёл меня сумасшедшей.
– Но, Лика, это было чересчур! Зачем охранять могилу?
– Чтобы он не встал! – Женщина яростно смотрит на меня, и её голос срывается на крик: – Видишь, что она с ним сделала? Видишь?!
Снова тишина.
– Я не понимаю, – беспомощно говорит мужчина, и на мгновение мне становится его жаль. Это как искра – блеснула и исчезла. Меня даже удивляет это странное чувство к незнакомцу. Ведь весь я: любовь, жалость, горе и прочее, – принадлежу госпоже и только ей.
– Анатолий, – успокаивающе-тихо начинает блондин, вставая с кресла в углу. – Вы слышали что-нибудь про… колдовство вуду? Сантерию?4
Мужчина хмыкает.
– Да, они кукол делают. И… – Он снова смотрит на меня. – Вы хотите сказать, что это… – хмурясь, он замолкает.
– Кукол они тоже делают, – кивает блондин.
Сантерия – религия, распространённая на Кубе и среди афрокубинских эмигрантов в США, очень похожая на вуду.
