старый, пойду я.
– Иди, иди.
Закрыв за ним дверь, дед открыл ее вскоре.
– Ей! – крикнул он и махнул костлявой рукой.
Роману пришлось вернуться. Дед зашептал ему на ухо:
– Аспид наш боярин Скертовский, прости мня, Господи! – Он перекрестился.
– Благодарствую. – Роман поклонился.
Он вышел на улицу, какое-то время постоял, подумал и, сказав про себя: «Правы мои старики», пошел в сторону скертовских хором.
На боярском дворе кипела утренняя работа. Кто кормил скотину, кто доил коров, кто подметал двор. Роман направился к конюшне. Войдя вовнутрь, он увидел, как какой-то человек отсыпал лошадям овес. Увидев незнакомца, тот поставил мешок на пол и, вглядываясь в него, спросил:
– Ты хто?
Незнакомец усмехнулся:
– Хто? Роман.
– Роман? – Удивление вырвалось у него из груди.
– Роман, – подтвердил тот и стал спокойно осматривать одну из лошадей.
Мужик стоял в какой-то растерянности, потом неуверенно произнес:
– Уж не Ослябя ли?
– Ослябя, Ослябя, – не обращая на него внимания, в тон ему ответил он.
– Так… он… помер.
– Ето я нарошно, чтоб ближе соседей узнать.
– Аа-а! – Мужик чешет свою головешку. – А щас че делашь?
– Ищу свойво коняку, котору забрал твой хозяин.
– Без его не дам!
Мужик, оттолкнув непрошеного гостя, встал между ним и лошадью. Гость, недолго думая, схватил его за грудки, поднял и швырнул в ясли. Неторопливо подошел к нему. Тот от испуга забивался в угол. Роман наклонился над ним и тихим, но угрожающим голосом произнес:
– Скажишь свойму боярину, че я обиду своих родителей ему не прощу.
Потом брезгливо посмотрел на мужика, спокойно снял со стены две недоузки и, выбрав коней, взнуздал их. Мужик, еле выбравшись из яслей, заорал вслед:
– Он у тя забрал одну коняку!
Роман повернулся и бросил:
– А вторую за собаку.
Когда Роман был уже на середине двора, мужик выскочил из конюшни и заорал во всю глотку:
– Ратуйте, добрые люди! Грабют!
Его крик услышали. На крылец выскочил сам хозяин, высокий, узкоплечий, с плешиной и свисающими длинными волосами.
– Стой! – заорал он. – Эй! Ко мне!
На его крик прибежало несколько мужиков.
– Хватайте его! – орал боярин, топая ногами и показывая на Романа.
Те гурьбой ринулись на него. Удар в грудь здоровяку, первым подскочившим к нему, был настолько силен, что тот, отлетая назад, сбил чуть не всю ораву. Больше никто получить такого удара не пожелал, и они стали разбегаться по сторонам.
– Стой, трусы трекляты! – орет боярин.
Работники остановились.
