внешностью тихони.
– Что? – Хинк явно удивился.
– Нет, – повторила Грейс, как будто других объяснений не требовалось.
– Я… я не понимаю, – произнес Хинк и умоляюще взглянул на меня. Я почти слышал его безмолвный крик о помощи, но мог лишь пожать плечами.
– Я не хочу быть редактором. Спасибо, что вспомнили обо мне, правда. Но нет. – Грейс взяла с пола сумку и встала.
– Мисс Таун, Грейс. Мартин специально подошел ко мне перед началом учебного года и попросил взглянуть на твои работы из бывшей школы. Я так понимаю, в этом году ты должна была стать главным редактором школьной газеты Ист-Ривер, если бы не перевелась к нам. Так?
– Я больше не пишу.
– Очень жаль. Ты прекрасно пишешь. У тебя литературный талант от Бога.
– А у вас талант к клише. От Бога.
Хинк так обалдел, что раскрыл рот. Грейс смягчилась.
– Простите. Но моя писанина – это просто слова. Они ничего не значат.
Тут она взглянула на меня, как мне показалось, неодобрительно. Я этого не ждал и не понял, к чему это она. Она набросила на плечи рюкзак и заковыляла к выходу. Мы с Хинком остались сидеть в тишине, пытаясь понять, что произошло. Секунд через десять до меня дошло, что я зол на нее, и, осознав это, я тоже схватил сумку, быстро встал и пошел к выходу.
– Давайте завтра обсудим, – бросил я Хинку.
Тот, верно, догадался, что я пошел за ней.
– Да-да, конечно. Заходи перед уроками.
Хинк выпроводил меня, и я побежал по коридору. К моему удивлению, Грейс там не оказалось. Когда я открыл последнюю дверь и вышел на улицу, она была уже у забора. Значит, может быстро ходить, когда надо. Я бросился за ней и, оказавшись в пределах слышимости, крикнул:
– Эй!
Она быстро повернулась, смерила меня взглядом, скорчила сердитую мину и пошла дальше.
– Эй. – Я наконец догнал ее и пошел рядом, пытаясь отдышаться.
– Что тебе? – бросила она, по-прежнему не замедляя шаг.
Ее трость гулко стучала о дорогу. Позади засигналил автомобиль. Грейс красноречиво потрясла тростью и сделала знак, чтобы водитель развернулся. Никогда раньше я не видел, чтобы кто-то разворачивался и уезжал поджав хвост, но именно это и произошло.
– Ну… – начал я, но не смог подобрать слова. (Пишу я хорошо, но говорить вслух, произносить звуки, шевелить губами – нет. Это не мое.)
– Что ну?
– Ну… больше я пока ничего не придумал.
– Кажется, ты злишься.
– Злюсь.
– С чего бы?
– С того, что люди годами в лепешку расшибаются, чтобы занять место редактора, а ты приходишь в начале выпускного класса, получаешь его на тарелочке и отказываешься.
– Ты расшибался?
– Не то слово. Да я лет с пятнадцати подмазываюсь к Хинку,
