моя эйфория резко прервалась: Грейс крутанула кресло и повернулась ко мне лицом.
– Значит, так: писать я не буду, ни писем редактора, ни колонок с особым мнением. Хочешь что-то сказать – говори сам. В остальном буду помогать, но не напишу ни слова.
Я покосился на Ла: та усиленно притворялась, что игнорирует наш разговор. Версия с проклятием начала казаться все более правдоподобной.
– Ничего, переживу. Я и сам надеялся не слишком увлекаться писаниной. Хинк сказал, что кое-кто из новичков готов стать волонтером.
– Я с ним говорила. Буду замредактора. Ты столько лет старался, чтобы получить это место. Это твоя газета.
– Окей.
– Хорошо.
– Тогда, э-э-э… наверное, тебе стоит прочесть наш устав, рекомендации авторам и программу. Все сохранено на общем диске. (Мы с Лолой прочли их еще в прошлом году, когда работали в газете волонтерами.) Тебе выдали пароль?
– Хинк дал еще до твоего прихода.
– Тогда можешь начинать.
– Прямо к делу, значит? Мне нравится. – Грейс повернулась на кресле, открыла общую папку, нашла нужные документы и начала читать.
Лола медленно крутанула кресло на триста шестьдесят градусов, картинно расширила глаза и вскинула брови, но я покачал головой, и она со вздохом продолжила выбирать шмотки.
Поскольку тем утром, кроме планирования, заняться было нечем, я поставил свой плей-лист из Spotify. Он начинался с «Hey» в исполнении Pixies. «Пытался встретиться с тобой», – заголосил Блэк Фрэнсис. Я сделал громче и начал тихонько подпевать, загружая почту (и думать, что теперь, когда я стал редактором, наверное, стоит пересмотреть «Дьявол носит Prada», так сказать, перенять опыт). И тут краем глаза заметил какое-то движение. Я поднял голову и увидел Грейс Таун, которая беззвучно вторила Блэку одними губами. «А если уйдешь – я точно умру», – рассеянно подпевала она, пролистывая тридцатистраничный документ с уставом и программой студенческой газеты, где перечислялись темы, на которые писать нельзя (секс, наркотики, рок-н-ролл и все то, из чего состоит реальная жизнь подростков).
– Ты знаешь Pixies? – спросил я после первого припева.
Грейс оторвалась от компьютера, взглянула на меня через плечо и ответила не сразу.
– «Мы встретились в очень странный момент моей жизни», – наконец произнесла она.
А когда я не ответил, склонила голову набок и сказала:
– «Бойцовский клуб»? «Where Is My Mind?»
– Ага, понял. Это же один из моих любимых фильмов.
– И моих.
– Правда?
– Ага. А что тебя так удивляет?
– Ну, большинство девчонок…
Тут Лола подняла руку.
– А вот с этого момента, Генри Пейдж, хорошенько подумай, прежде чем продолжать, – сказала она. – Фразы, начинающиеся со слов «большинство девчонок», не предвещают ничего хорошего.
– Точно, –
