своё одиночество. Я говорю вам об этом с уверенностью пастыря и знатока человеческих душ. А кому вы всё оставите, если у вас не будет семьи? Своим братьям, которые уже сейчас заглядываются на престол ваших предков?
– Ваши слова заставляют меня задуматься, шейх. Я поразмыслю об этом на досуге. А сейчас мне хочется просто помолиться.
– Я провожу вас, ваше высочество.
Сарнияр проследовал за муфтием в башню, пристроенную к храму для членов царской семьи. Поднимаясь наверх по винтовой лестнице, они продолжали переговариваться вполголоса, так как громкие голоса здесь звучали жутковато.
– Конечно, я со временем женюсь, великий шейх. В конце концов, все женятся рано или поздно. Но пока мне хочется погулять на свободе. Посудите сами, какой из меня муж, если я всё время думаю только о баталиях.
– И когда вы планируете связать себя брачными узами?
– Не раньше, чем отвоюю полуостров у Османов.
Муфтий глубоко вздохнул.
– Ваши слова успокаивают мою совесть, – загадочно произнёс он. – Я долго не склонялся на уговоры вашего батюшки, но теперь вижу, что вы не оставили ему другого выбора.
Сарнияр решил, что отец (и когда только он успел) попросил муфтия отговорить его от похода и сразу почувствовал облегчение.
– Вот вы о чём! Теперь понятно, почему вы завели этот разговор. Отец не одобряет моих планов и готов приковать меня к своему трону любыми цепями, к примеру, брачными. Но ведь я должен что-то принести своей жене. Как же я могу жениться, когда у меня нет денег на содержание семьи?
– В таком случае нужно взять богатую жену с большим приданым.
С этими словами муфтий распахнул перед ним окованную фигурным железом дверь, впуская в тесное помещение с круглым потолком и полом, облицованным чёрными гранитными плитами. Единственное окошко было наглухо забрано деревянной решёткой с частыми прутьями.
– Как здесь мрачно и неуютно! – оглядевшись, сказал Сарнияр.
– Вы перестанете это замечать, погрузившись в молитвы, – изрёк муфтий назидательным тоном.
Сарнияр последовал его мудрому руководству и преклонил колени на коврике. Ему уже почти удалось абстрагироваться в своих молитвах от всего земного и тленного, когда его чуткий слух уловил многоголосый гул, проникающий внутрь сквозь крохотное оконце. Он поднял голову и упёрся взглядом в муфтия, осенявшего его коленопреклонённую фигуру священным Кораном.
– В чём дело, шейх? – сердито спросил Сарнияр. – Почему вы не оставили меня наедине с создателем?
– Так было угодно Ему и согласно Его воле вы больше не один на этой земле, – провозгласил муфтий и с чувством исполненного долга захлопнул Коран.
От его туманных слов на Сарнияра повеяло могильным холодом. Он вскочил на ноги, нечаянно толкнув примостившуюся рядом с ним на коврике маленькую тщедушную фигурку.
– Это ещё что за богомолец? – вконец обозлился царевич. – Откуда он здесь взялся?
