назад до портала, но ей нравилось блуждать по улочкам Марракеша, попивая мятный чай, делать зарисовки, бродить по базарам, перебирая остроконечные туфли и серебряные браслеты.
Однако сегодня ей не удастся погулять. Бримстоуну явно не терпелось заполучить зубы. Кэроу вспомнила о пустых сосудах, в голове затренькало неистовое любопытство. Зачем все это? Для чего? Она пыталась пресечь такие мысли. В конце концов, ее задача – найти расхитителя могил, история которого, кстати, была в высшей степени поучительна.
«Не суй нос куда не следует» – одно из главных правил Бримстоуна, которому Изил не подчинился. Кэроу ему сочувствовала. В ней самой любопытство вспыхивало неукротимым огнем, разгорающимся с новой силой при любой попытке его потушить. Чем больше Бримстоун игнорировал ее вопросы, тем сильнее не терпелось узнать ответы. А вопросов было множество.
В первую очередь, разумеется, о зубах: на кой черт они нужны?
Затем насчет второй двери. Куда она ведет?
Что именно представляли собой химеры и откуда они взялись? Есть ли на свете другие химеры?
И о ней самой. Кто ее родители и как она оказалась на попечении у Бримстоуна? Была ли она как тот первенец из сказки «Румпельштильцхен», которого родители отдали за долги? Или, может, ее мать поставляла Бримстоуну зубы, и однажды ее удушил змеиный воротник, а кричащий младенец остался лежать на полу в лавке? Кэроу придумывала десятки сценариев, однако правды так и не узнала.
Может, она рождена для другой жизни? Подчас Кэроу почти ощущала – вот она, призрачная жизнь, совсем рядом, дразнит ее. Чувство могло нахлынуть в любое мгновение – когда она рисовала или шла по улице, а однажды они с Казом танцевали медленный танец, и ей вдруг показалось, что ее руки, ноги, тело должны двигаться совсем не так. Совсем не так. Не так.
Но как?
Она достигла площади и пошла сквозь толпу, ступая в такт ритмам мистической музыки гнауа, уклоняясь от мопедов и акробатов. От пекущегося на жаровнях мяса валили клубы дыма, как от охваченных пожаром домов, мальчишки шепотом предлагали гашиш. «Фото! Фото!» – настойчиво и шумно зазывали одетые в традиционные костюмы разносчики воды. В некотором отдалении среди татуировщиц и уличных дантистов она заметила согбенную фигуру Изила.
Ежемесячные встречи с ним напоминали замедленный просмотр фильма об угасании человека. Бывший врач и большой эрудит, когда-то он отличался изяществом и утонченностью. У него были добрые карие глаза и шелковистые усы, которые он то и дело усердно разглаживал, как птица перышки. В лавку он являлся лично и решал вопросы с Бримстоуном за рабочим столом, но Изил не походил на других торговцев. Его приход всегда напоминал дружеский визит. Он любезничал с Иссой, баловал ее маленькими подарками – вырезанными из бобовых зерен змейками, жадеитовыми сережками, миндалем. Кэроу он дарил кукол, а однажды принес для них игрушечный чайный сервиз из серебра. Не забывал и про Бримстоуна: невзначай оставлял на его
