не везла бы!
Храм-часовня Святого Николая на месте дома матушки Алипии, где паломников кормят благословенной кашей и хлебом. Автор: Ljudmila.tch – Власна робота, CC BY-SA 4.0.
Остаюсь в своём углу один на один с «гостинцами» Алипии. Перекрестился, прочитал «Отче наш», «Богородице, Дево, радуйся»! Помолился матушке и попросил её исцелить меня от ужасных болей и чтобы мне пойти вновь на работу, а не сидеть на шее у матери.
Открыл бутылку с водой. Тёплая и противная. Сделал глоток, ещё. Раскрыл кулёк и вытащил один белый сухарь. Перекрестился и кладу его в рот. А сам прошу матушку исцелить меня от немощи, которую «подарили» мне лет четырнадцать назад.
Только попытался разжевать сухарь, как внутри моего рта раздаётся громкий старческий голос. Можно откровенно сказать, неприятно дребезжащий голос старухи:
– Бог исцелит тебя.
От неожиданности матушкиного голоса, которым заговорил сухарь, забыл, как его и есть. Ну прямо сказка про Алису в стране чудес, только на мариупольский лад. Ещё заметил, что говорила она с едва заметным нерусским акцентом. Да она и не была русской. А потом понял, это просто продолжение тех обещаний, начало которым положил ангел в обычном мариупольском трамвае.
Ангельский трамвай
Восемнадцатого ноября 2002 года мой кишечник почти полностью остановился. Это было похоже на одно из мучений батюшки Зосимы, которым он ушёл в могилу – инсульт кишечника. Инсульт, заворот, перитонит. Ужасы мучений человека на Земле.
Мне оставалось недолго. Едва живой вышел из церкви. Дальше нужно было ехать за кишечными капсулами и я поплёлся на трамвай. Еду наверх, во вторую поликлинику. Моя конечная. Трамвай доходит до поворота. С тоской смотрю в сторону Старокрымского кладбища: скоро и мне туда. Вдруг рядом со мной раздаётся голос.
– И ты этому веришь?
Интонацию и сам голос с ударением на слово «этому» не передать. Можно просто сказать – я никогда не слышал, чтобы кто-то говорил подобно ему. Только потом понял – этот голос был слышен всей Вселенной.
Сижу и думаю, что свалилось на меня в этот раз. Наконец, набираюсь смелости и говорю голосу.
– По правде говоря, не очень.
– И правильно делаешь, что не веришь, – с твёрдой верой, силой и убеждением поддержал меня некто.
Тут мне вся эта голосовая авантюра перестала нравиться. У человека забрали здоровье, взамен накормили болью и муками, с которыми большинство людей на Земле не встречаются, а теперь просто лечат мозги. И чтобы положить конец этому тонкому искушению, спрашиваю невидимого духа.
– А ты исповедуешь Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, пришедшего во плоти и распятого за нас.
Этот проверочный вопрос впервые описал на страницах своего первого послания Иоанн Богослов (1 Ин. 4: 1—3). Только задав такой вопрос духу, как это повелевает делать верным апостол, можно узнать, кто перед тобой. То, что я услышал, было очень далеко от бумажной инструкции святого Иоанна.
– А ты-то
