гаснут, – прозвучал хриплый голос. – Я больше не могу ничего сделать.
Ее словам вторил тихий перестук. Ожерелье из птичьих косточек, вспомнила я.
– Она так и не пришла в себя, – сказала Таша.
В ответ знахарка долго пыталась откашляться. То ли она охрипла после молитв, то ли и сама болела.
– Звезды… гаснут, – только повторила она и ушла.
– Я вижу тебя, Айя, – произнесла Таша.
Я кашлянула:
– Я слышала… Мне очень жаль.
– Адан послал тебя?
– И да, и нет. Я верю ему.
– Сыновьям Бога нельзя верить. Никогда.
– Шесть из них уже мертвы, Таша.
– Аспин тоже?
– Почему тебя волнует Аспин?
– Ты ничего обо мне не знаешь.
– Я знаю, что ты дочь Аталаса.
– Верно. А когда я достигла возраста для ритуала Матери, то стала его избранницей.
Я знала, что такое случается, Зурия рассказывала мне, но одно дело – знать, и совсем другое – воочию видеть отравленную ненавистью и болью женщину. В те времена Таша была совсем юной, а Аталас, вероятно, уже тогда был вдвое ее старше.
– Он знал, что ты его дочь?
– Знал. Потому меня и выбрал. Хотел, чтобы я была рядом. Так он сказал.
Нормально желание для отца, если только…
– Он касался тебя?
– Никогда.
– Аспин… – прошептала я, – он навещал избранниц Аталаса.
– Тогда это случилось впервые, – глухо ответила Таша.
Тьма определенно помогала ей выговориться. Не думаю, что она решилась бы на такую откровенность, да еще со мной, при свете дня.
– Братья опасались за честь Аталаса. Нельзя, чтобы его избранница оказалась «пустым зерном». Аталас не спорил с ними. Только отвечал: «Вы еще не познали этого. Когда-нибудь познаете». Он уже тогда с ума сходил от наблюдений за звездным небом.
– Аталас говорил не о звездах.
– Откуда тебе знать?
Седобородый задумчивый Аталас, глядя на то, с каким воодушевлением я следила за Анкхаратом на арене, сказал: «Мне очень жаль». Тогда я не поняла этих слов, не связала ни с чем, ведь и знать не знала, кто такой Аталас и что скрывало его прошлое. А Аталас сразу заметил, что наши отношения с Анкхаратом разительно отличаются от принятых в Нуатле. И он прекрасно знал, что у таких отношений нет будущего. Возможно, никто так и не разобрался, почему однажды Аталас заинтересовался звездами сильнее, чем меняющимися раз в четыре года избранницами.
И почему потом, спустя шестнадцать лет, выбрал на арене не женщину, а девочку, в лице которой разглядел хорошо знакомые черты. Он не объяснил всего этого испуганной взбешенной девочке. Ведь таких слов как не было, так и нет в языке Нуатла.
– Аталас говорил о чувствах, которые мужчина может испытывать к женщине. Я знаю. Они схожи с теми чувствами, что мать испытывает
