ИСАА. Почему-то путь вверх по Моховой от ИСАА до журфака занимает у несчастных коллег Топотунчикова многие месяцы, а переход через Никитскую превращается в переход через Альпы с элементами форсирования Днепра.
– Мне бы досдать, – курлычет Топотунчиков.
– Идите, учите! – непреклонно чеканит «немец». – Я по средам не подаю.
Топотунчиковы дела плохи. Немцы наши строги…
Меж тем за окном все мрачнее, и коллеги наливают по второй чашечке растворимого.
– А давайте никуда не пойдем? – внезапно предлагаю я. – Сядем тут, а студенты пусть нас ищут!
Сумрачные утренние лица любимых коллег расцветают улыбками.
Предложения сыплются как горох из рваного пакета:
– А давайте вообще запремся на кафедре.
– Изнутри, и ключ выбросим.
– И скажем: «Ну вас!»
– Мы тут запросто продержимся, у нас есть печеньки!
– И кофеечек!
– А когда из ректората приедут, мы из-под двери дразниться будем…
– И никого не впустим!
– Пора на пару, – внезапно говорит Эвелина Петровна голосом профессионального джой-киллера.
Коллеги вздыхают, глядя на часы, разбирают учебные магнитофоны, и бредут по коридорам.
На лицах коллег лукавые улыбки.
Чувствуется, что даже несостоявшийся карнавал непослушания исправил им настроение.
– Пупочкин, что это вы мне сдали?
– Это перевод, Татьянавиктна…
– Пупочкин, это НЕ перевод. «Журналистика, становясь таковой, в процессе сущностной глобализации медиа-пространства, отвечает на челленджи времени, исходя…» – это НЕ перевод.
– А что это, Татьянавиктна?
– Это поток вашего сознания, Пупочкин. И поток этот причудлив и страшен. А мне нужен перевод. Такой, чтоб его без ущерба для психики смогли прочесть нормальные люди.
– Что ж вы сразу не сказали…
– Про что?!
– Про нормальных людей…
– А вы на кого рассчитывали?!
– Я сделал презентацию для экзамена, Татьянавиктна!
– Похвально. Могу ли я взглянуть?
– Не хотелось бы.
– Мусечкин, вам ведь придется доложить все это на экзамене. Не лучше ли показать мне это сейчас?
– Не думаю.
– Мусечкин, скажите правду, не щадите меня, не нужно. Что с презентацией?
– Она получилась какая-то страшная.
– Татьянавиктна, Анна Иванна не хочет принимать у меня портфолио.
– Покажите портфолио.
– Вот.
– Козяфкин, это не портфолио. Это то, за что в моем детстве давали два тома Дюма. То есть макулатура.
– Но тут переводы и статьи!
– И по каким признакам Анна Иванна должна об этом догадаться?
– Я
