было в афганском краюЗа высоким хребтом Гиндукуша.
Русский парень, пехотный боец
Потерялся в предместьях Герата.
Не нашли его, и наконец
Объявили погибшим солдата.
Нет, он выжил. Был ранен, пленён,
Перешёл в иноземную веру,
Позабыв, что рождением он
Православный и сын офицера.
А когда выходили войска
По предгорьям напротив Герата,
Доносился к ним издалека
Русский голос чужого солдата.
Он в динамик грозил, что Аллах
Покарает неверных в дороге,
Что погибнут в афганских горах
И колонны, и русские боги.
Доложили об этом в Кабул,
Из Кабула полковник приехал,
Встал на гребне, и горько вздохнул,
Услыхав дальний голос и эхо.
И сказал: «Это Ванька, мой сын.
Я родил его, я и в ответе».
И отправился в горы один,
И вернулся домой на рассвете.
Передал номерной автомат
Командиру походной колонны
И сказал, что предатель-солдат
Похоронен у Южного склона.
А себе он оставил чалму
С пистолетною смертною раной:
«Не нужна она больше ему,
Обойдется она без Ивана».
Я с полковником горькую пью
За погибших в горах Гиндукуша.
– Ничего, что я песню спою,
Одиночество Ваше нарушу?
Наташа
Война забывается, словно не наша,
А вовсе чужая была.
Но вспомнилась нынче дворняжка Наташа,
Что в Афганистане жила.
Она провожала, ждала и встречала
Колонны Шинданд – Кандагар.
И был удивителен нам поначалу
Собачий провидческий дар.
Гудели, дымили, дрожали машины,
Готовые тронуться в путь.
Наташка металась, Наташка спешила
Знакомые руки лизнуть.
И вдруг у какого-нибудь бензовоза
Садилась в дыму и в пыли
И громко скулила, и чистые слёзы
Из глаз её мутных текли.
Нет хуже дороги, чем до Кандагара:
Засады, фугасы, стрельба,
Сгоревшие тенты, разбитые фары
И взрыв бензовозов – судьба.
В Шинданде Наташка ещё до заставы
Встречала колонну и вновь
Скулила и плакать не переставала,
Что не обманула любовь.
«В полку объявили тревогу…»
В полку объявили тревогу.
Отправились мы на войну
За неправославного бога
И за неродную страну.
В нас били с вершин и со склонов,
Стреляли в упор и вдогон,
И скоро из трёх батальонов
Остался один батальон.
И всё-таки до перевала
Дошли мы в указанный час,
И дел натворили немало,
И вновь усмирили Кавказ.
Живые вернулись в санчасти,
Больницы и госпиталя,
А тех, кому не было счастья,
Укрыла
