этот раз дело кончилось тем, что Сян Чжунфа от имени лилисаневского ЦК объявил новые наказания всем четверым: Чэнь Шаоюю вместо былого «последнего серьезного предубеждения» дали «временное оставление в партии сроком на шесть месяцев под наблюдением», каждому из других троих – по «последнему серьезному предупреждению». Вот так проходило заседание, прозванное «Второй конференцией „7 августа“».
По прибытии в Москву в конце 1931 г. Шаоюй встретил одного из представителей Коминтерна в Китае в 1930 г., немецкого товарища (кажется, это был Герхард[46]), который рассказал:
– Во время совместного заседания Дальбюро Коминтерна и Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК 3–5 августа 1930 г. Ли Лисань, Сян Чжунфа и другие требовали исключить вас четверых из партии. Поскольку мы были против этого, заменили временным оставлением в партии для наблюдения и последним серьезным предупреждением. Мы все равно были против и такого, но они нас не послушались!
Вскоре после упомянутого заседания 7 августа, 15 августа, Шаоюй был снят с должности секретаря Отдела пропаганды ЦК. Его направили в сектор архивов на сбор материалов. Затем его еще понизили и отправили в отдел пропаганды Цзянсуского провинкома номинально инструктором по пропаганде, фактически ему поручили охранять несколько больших деревянных ящиков со старыми документами. Ван Цзясян был отправлен в Гонконг – номинально корреспондентом газеты «Хунци», фактически безо всякой работы. Хэ Цзышу был направлен в Северный Китай, где вскоре был арестован и погиб.
История пятая
Шла осень 1930 г., ЦК КПК уже получил указания Коминтерна об ошибочности линии Ли Лисаня. После III Пленума ЦК объявили об отмене взысканий, наложенных на Чэнь Шаоюя, Цинь Бансяня, Ван Цзясяна и Хэ Цзышу. Тем не менее тогдашнее руководство ЦК по-прежнему ненавидело этих людей, выступивших против линии Ли Лисаня. После III Пленума ЦК (в конце сентября) Чэнь Шаоюя и Цинь Бансяня отстранили от всякой работы.
Еще до III Пленума ЦК Шаоюй и Бо Гу, узнав о том, что ИККИ приял новую резолюцию по китайскому вопросу (речь идет о резолюции от июля 1930 г.), дважды писали Цюй Цюбо с просьбой дать им возможность поговорить с ним лично. Но Цюй Цюбо даже не ответил им, он послал Чжоу Эньлая, после III Пленума ЦК на «собеседование» с Шаоюем и Бо Гу от имени Политбюро ЦК. Чжоу Эньлай решительно требовал от них согласия поехать в Центральный советский район. Они же оба давно слышали о том, что лилисаневцы-сектанты способны убивать чужими руками, – уже отправили двух товарищей в Центральный советский район, которых там казнили… Поэтому Чжоу Эньлаю был задан вопрос:
– Какую вы дадите нам рекомендацию или характеристику?
Чжоу Эньлай не отвечает.
– Если вы собираетесь отправить нас как контрреволюционеров в соврайон и чтобы там нас казнили, то мы не поедем! – заявили Шаоюй и Бо Гу.
– Не поедете – всё равно не дадим вам работу! Не дадим вам и на пропитание! – сказал Чжоу Эньлай.
– Мы предпочитаем голодную смерть такой поездке!
