тоннажем, заорал он вслед за достойной дамой. После чего к этому переполоху присоединились возмущённые голоса невольных свидетелей этого происшествия, которые находясь в зависимости от своей философии жизни или жизненных устоев, выражались так, как они могли. Ну а всех их, можно было разделить на три основные группы. Так первая наиболее нервная и восторженная группа, состоящая в основном из женской половины общества, скорее всего из-за тайной ревности, очень решительно вынесла свой приговор этому прилипчивому типу:
– Подлец! Маньяк! Руки бы ему оторвать! Я не могу этого видеть! Порядочная женщина, теперь нигде не может себя чувствовать в безопасности и ей везде грозит опасность нарваться, либо на похотливые руки, либо на раздевающий её взгляд. – До глубины своей души и глубины налитых бокалов, возмущены дамы различного возраста, глуша своё возмущение этой налитой глубиной. Но как это часто бывает, и этого им кажется мало. И те из них, для которых женская честь, не пустой, а давно забытый звук, дабы их не заподозрили в её отсутствии, сопровождают свои слова очень действенными поступками по отношению к своим, уже давно невольным спутникам по жизни.
– Чего ухмыляешься. А, можешь мне не говорить. Ты, я как погляжу, полностью на стороне этого героя. – Начинают пилить своих спутников по жизни, их забывшие о таком себя лапаньи, спутницы по той же жизни. – Сам, наверное, был бы не прочь оказаться на его месте. – Потрясённая этим своим выводом, не молодая спутница по жизни хватает лишка уже из бокала своего спутника по жизни. Ну а дальше, по накатанной.
Что касается второй группы, то она не была столь едина в своём мнении и сходилась лишь в одном, что она состояла из мужской части зевающего общества.
– Дорвался! Во даёт. Нет, я бы так не смог. Надо срочно свою спровадить, и заняться кое кем. При нынешних нравах, я не удивлён. Держите вора! Официант, ещё бутылку!– Горели глаза у господ и так, просто товарищей, потирающих свои руки, кто друг о дружку, кто о колени, кто о бокалы, ну а кто и вообще, зайдя в глубины своей фантазии, обо всех, кто встанет на пути его рук.
Ну и третья, хоть и самая малочисленная, но самая значительная группа, состоящая из прямых участников этого невербального диалога, которые определённо нашли общую тональность, раз так одновременно, в унисон, остановились на выражении одной алфавитной буквы. Правда, до следующей буквы дело так и не дошло, и стоило достойной даме, спохватившись, чуть ослабить давление на зад, как этот беззастенчивый повеса, в одно мгновение выдёргивает руку, и без здрасти, и до свидания, оставляет потрясённую даму в своём тыловом одиночестве.
– Он видимо, не это рассчитывал увидеть. – Расплывшись в улыбке, прокомментировал увиденное Тишина.
– Что ж, его можно понять. Не всегда сталкиваешься с такой ситуацией, где само отражение этой ситуации несёт в себе такие виды, что надо иметь крепкую голову, чтобы не чокнуться. – Глубокомысленно рассудил Точь.
– А он уже чокается. Только сам
