потихоньку выбралась у меня из-под ног, обогнула машину спереди и скрылась.
– Марлоу, – сказал он. – Марлоу, да? Детектив? Что вам надо?
– Повидать миссис Морни.
Он оглядел меня с ног до головы, блестящие черные глаза из-под пушистых длинных ресниц медленно скользили по моему лицу:
– Разве вам не сказали, что ее нет?
– Сказали, но я не поверил. Вы мистер Морни?
– Нет.
– Это мистер Венниер, – процедил у меня за спиной шофер, вызывающе растягивая слова. – Мистер Венниер – друг дома. Частенько у нас бывает.
Венниер посмотрел мимо меня, глаза у него злобно вспыхнули. Шофер вышел из-за машины и с презрительной миной небрежно выплюнул изо рта окурок.
– Я сказал сыщику, что хозяина нет, мистер Венниер.
– Понятно.
– Сказал, что дома только миссис Морни и вы. Не надо было?
– Нечего лезть не в свое дело, – сказал Венниер.
– Черт, как же это я не сообразил! – хмыкнул шофер.
– Убирайся, пока я не свернул тебе шею, мерзавец, – сказал Венниер.
Шофер спокойно посмотрел на него, скрылся в гараже и опять начал насвистывать. Венниер перевел злобный взгляд на меня и бросил:
– Вам, кажется, было ясно сказано, что миссис Морни нет дома, но этого недостаточно, не так ли? Иными словами, такая информация вас не устраивает.
– Если иными словами, то не устраивает.
– Ясно. Так вот, не могли бы вы потрудиться сказать, что именно вы хотели обсудить с миссис Морни?
– Я бы предпочел объяснить это самой миссис Морни.
– А вам не приходит в голову, что она не желает вас видеть?
– Смотри в оба, приятель, – раздался из-за машины голос шофера. – У него может быть нож в правой руке.
Оливковая кожа Венниера приобрела оттенок сухих водорослей. Он повернулся на каблуках и сдавленным голосом обронил:
– Следуйте за мной.
Венниер прошел кирпичной дорожкой между кустами роз к белой калитке. За ней находился обнесенный стеной внутренний сад: густо засаженные яркими однолетними цветами клумбы, площадка для бадминтона – уютная, выложенная дерном лужайка – и маленький, отделанный кафелем бассейн, злобно сверкавший на солнце. Перед бассейном на выложенной плитняком поляне стояла бело-голубая садовая мебель: низкие столы с пластмассовыми крышками, шезлонги с откидными спинками, подставками для ног и громадными подушками, а над ними бело-голубой зонт размером с шатер.
В одном из шезлонгов, закинув длинные ноги на подставку, нежилась роскошная блондинка. У ее локтя стояли высокий запотевший стакан, серебряное ведерко со льдом и бутылка шотландского виски. Шагов с десяти от нее нельзя было оторвать глаз, а с трех уже можно: рот слишком крупный, глаза слишком голубые, косметика чересчур яркая, тонкие дуги бровей, довольно нелепых по кривизне и размаху, а ресницы покрыты таким густым слоем туши, что напоминали миниатюрную чугунную ограду.
Белые
