ей, а она – вам, – неуверенно произнес он.
– Тогда, может быть, дело не в Морни. – Мне вдруг очень захотелось выпить. – Мало ли. Но если все-таки дело в Морни, сколько вы ему должны?
– Двенадцать тысяч, – ответил он, опустив глаза и покраснев.
– Угрожает?
Он кивнул.
– Скажите ему, чтобы шел лесом, – сказал я. – Что он собой представляет? Опасен?
Он опять поднял голову. И с решительным видом сказал:
– Думаю, да. Все они одинаковы. В свое время играл злодеев в кино. Смазливый. Из породы соблазнителей. Но не подумайте ничего такого. Просто Линда работала у него в клубе, как работают официанты или оркестр. Если вы ищете Линду, найти ее будет непросто.
Я вежливо хмыкнул:
– Можно узнать почему? Надеюсь, ее не закопали в саду?
Мердок вскочил, его бесцветные глаза вспыхнули гневом. Облокотившись на стол, он довольно плавно взмахнул правой рукой и извлек небольшой автоматический пистолет двадцать пятого калибра с рукояткой из орехового дерева. Родной брат того, который я обнаружил в столе у Мерл. Его дуло грозно уставилось на меня. Я не пошевелился.
– Тот, кто обидит Линду, будет иметь дело со мной, – пригрозил он.
– Нашли чем испугать. Вы бы лучше настоящим пистолетом обзавелись, а то из этой игрушки только по мухам стрелять.
Он спрятал пистолетик во внутренний карман, пристально посмотрел на меня, взял со стола перчатки и направился к двери.
– Бесполезно с вами говорить, – сказал он. – Только и знаете, что острите.
– Минуточку, – сказал я, встал и обошел вокруг стола. – Вам, пожалуй, не стоит рассказывать матери о нашей встрече – хотя бы ради маленькой секретарши.
Он кивнул.
– Было бы что рассказывать.
– Разве что о двенадцати тысячах, которые вы должны Морни?
Он опустил глаза, поднял их, опять опустил.
– Неужели вы поверили, что я должен Алексу? Он бы мне в жизни не дал взаймы.
Я подошел к нему вплотную.
– Между прочим, – заметил я, – что-то непохоже, чтоб вы очень волновались за свою жену. По-моему, вы знаете, где она. Линда убежала вовсе не от вас. Она убежала от вашей матери.
Он поднял на меня глаза и натянул одну перчатку. Молча.
– Возможно, она найдет работу, – продолжал я, – и будет вас содержать.
Он опять уставился в пол, немного подался вправо, и кулак в перчатке описал в воздухе резкую дугу снизу вверх. Я увернулся, схватил его за запястье и, надавив, медленно отвел кулак к груди. Нога его поехала назад, и он тяжело засопел. Запястье тонкое, как у девушки. Мои пальцы обхватили его и сомкнулись.
Так мы и стояли, уставившись друг на друга. Дышит, как пьяный, раскрыв рот и растянув губы. На щеках красные пятна. Попытался вырваться, но я так давил на него, что ему пришлось, чтобы не упасть, сделать шаг назад. Теперь наши лица почти соприкасались.
– Что ж твой папаша не оставил
