спирт! Ну, я встаю и ищу глазами молодых. И вижу рядом с моей роднулькой, рядом с кровиночкой моей, стоит какой-то негр и мама её. То есть жена моя бывшая. Отомстила, таки, гадюка. А негр тёщу обнимает, бутерброд с чёрной икрой жрёт и скалится так в мою сторону, сволочь кучерявая! Негр?! А тут кто-то, видно из его родственников, как заорёт:
– Горька-а-а-а! Давайте выпьем за новую семью! Семью Петренко!
– Что? Негр, да ещё и хохол? – ору я, передёргивая свой «калашников».
– Володя! Володьк, просыпайся, подъезжаем уже, – хлопает меня по коленке Михалыч.
– Фу, ты, Михалыч! Спасибо, что разбудил, а то б я там… – трясу головой, окончательно просыпаясь.
Через блокпост перед самим городом мы проехали, не останавливаясь, видно там голубую «Ниву» и её водилу знали хорошо. Михалыч достал из внутреннего кармана мой паспорт и протянул мне. Зазвонил мобильный.
– Да, Вадик. Владимир Григорьевич рядом со мной. Выспавшийся, но голодный. Хорошо, привезу его к тебе, на Куйбышева. Ладно, сочтёмся. Время подлёта двенадцать минут. Передам.
– Вадик беспокоился? – спросил я.
– А чего ему беспокоится? Ты ж со мной. Сейчас едем на улицу Куйбышева, там у нас республиканский телецентр. Вадик сейчас там. Привет передавал. Что дальше вам делать, будете обсуждать уже с ним, Владимир Григорьевич, – неожиданно перешёл на «вы» Михалыч, – читал ваши книжки про Афган. Понравилось. По-человечески написано.
– Да? Спасибо. Мы с Вадимом Сергеевичем учились вместе на одном курсе.
– Я знаю, Вадим рассказывал о вас. Как поступали, как учились и как в Афгане служили. Ну и про вашего третьего товарища-сокурсника тоже знаю, – немного помрачнев, ответил Михалыч.
Ну, да! А кто не знает эту медийную морду? Третьим нашим, тогда ещё другом, был Димон. Димыч. Митька. Душа любой компании, КВНщик, бухарь и бабник. Поднимавший первый тост за «Афганское братство» и Русь-матушку. А теперь это тупой и мерзкий рупор украинской нацисткой хунты, вещающий со всех украинских телеканалов. «Забуревший», холёный, с личным водителем и целой командой, держащих нос по ветру, таких же холуёв киевской власти. Свидомый украинец с русской фамилией, стесняющийся на свои новые национальные праздники надевать медаль «За Отвагу», честно заработанную в Афгане. Сволочь!
Так за воспоминаниями и редкими репликами мы и доехали до бывшего областного, а ныне республиканского телецентра.
– Ничего себе! – удивился я, глядя на монументальное здание с мощными колоннами, – прямо целый дворец!
– А шахтёры, Владимир Григорьевич, глобалисты, – весело ответил Михалыч, – это под землёй все узкое, низкое и, как правило, в серо-чёрных тонах. А на поверхности мы вот такие дворцы строим!
У кованых ворот въезда на территорию блестел очками и улыбался металлокерамикой мой старинный друг Вадька. Нынешний приезд в Донецк, обеспечение беспрепятственного передвижения, а в будущем обустройство моего быта
