симпатичная девка, как позднее выяснил Гриша – ее личная служанка Матрена. За помещиком шел Яшка лакей. Рядом с Яшкой ковылял шут Пантелей. За ними беспорядочной толпой следовали повара, горничные и прочий дворовый люд. От холопов, обитающих за пределами усадьбы, они отличались разительно. Все были неплохо одеты, не производили впечатления умирающих голодной смертью, и вообще не казалось, что они так уж сильно изнуряют себя физическим трудом. Грише стало дико завидно, он тут же проникся ко всей дворне лютой классовой ненавистью. Не завидовал он одному только Яшке, что каждый божий день языком доводил до блеска стульчак в уборной барина, а иной раз и то, что барин ронял на этот стульчак.
Так и пошли все вместе, господа и холопы, пешком по дороге, ибо все равны перед господом. Впереди процессии двигался помещик с дочкой, за ним шла дворня, а замыкала процессию когорта холопов, окруженная со всех сторон надзирателями. Крепкие ребята с крепкими палками зорко следили за своими подопечными, и когда один из крепостных нарушил высочайший приказ, и негромко, но довольно пронзительно, грянул задом, его вытащили из строя, стащили с дороги в канаву и там крепко воспитали, а дабы не произошло рецидива, засунули в зад преступнику большую палку.
Глава 14
Но если прочие крепостные думали лишь о том, как бы случайно не дать воли своим вонючим дыркам, Гриша лихорадочно пытался родить хоть какой-нибудь план действий. Он должен был как-то проявить себя, заставить барина обратить на себя внимание. И не просто обратить. Грише было необходимо доказать свою полезность, свою незаменимость. Ему ведь предстояло занять при дворе помещика чье-то место, то есть сместить кого-то с его должности.
Идти было легко, поскольку в этот торжественный день, в виде исключения, холопам разрешили попирать ногами господский асфальт. Однако счастье было недолгим. Уже через сотню метров надзиратели, орудуя дубинами, согнали крепостных на обочину, и заставили идти по полю. Господа и дворня двигались по дороге параллельным курсом.
Глотая пыль, поднимаемую ногами впередиидущих холопов, Гриша одним глазом косился на барскую свиту. Танечка шла под ручку с отцом, и даже в своем скромном наряде излучала мощные потоки сексуальной энергии. Озверевший от полового воздержание Гриша не мог оторвать от нее взгляда. Он представлял себе, что скрывает под собой это платье, и у него начинала кружиться голова, а просторные штаны становились тесными. Прямо за Танечкой семенила Матрена, ее горничная, тактико-техническими характеристиками мало чем уступающая госпоже. Гришин взгляд перебегал с Танечки на Матрену, вспомнилась Ярославна, и Гриша едва не заплакал. Впору было, на манер дурного Тита, хвататься за полено.
Через полчаса туризма господа притомились. Из имения примчался вызванный автомобиль, тут же, прямо посреди дороги, поставили стол и стулья. Помещик Орлов, Танечка и фаворитка Акулина сели закусывать. Пища была самая простая, чем лишний раз подчеркивалось единение правящего и бесправного
